Последний еврей Багдада

Жаром обдало все тело. Почти обжигающая, нагретая за день вода сомкнулась над головой. Он вынырнул и осмотрелся. По тускло освещенной насыпи по направлению от дворца бежали человек десять.

Торопятся оцепить пруд, — догадался журналист, — значит, там вокруг пока никого нет. Путь свободен. Надо спешить. Хорошо, что у них не работает электроподстанция. На старых, саддамовских времен почтовых карточках дворец, окружавший его пруд и набережные всегда были залиты ярким светом. Так было здесь раньше. Сейчас же все тонуло в темноте.

Дэвид медленно, стараясь производить как можно меньше волн, поплыл к берегу. Зажглись прожекторы. Желтые эллипсоидные пятна стали шарить по водной глади. Как только они приближались, он погружался и плыл какое-то расстояние под водой, затем выныривал, набирал воздух, и все повторялось снова.

Интересно, — подумал репортер, — как часто австралийским кроликам и диким собакам удается проникнуть на огороженную территорию? А выбраться обратно? И что из этого сложнее?

В месте, где Дэвид вышел из воды, колючую проволоку еще не натянули. Впереди темнели верхушки пальмовой рощи. Пригнувшись, он пересек идущую вдоль пруда дорогу и нырнул в растущие за ней кусты. Дальше можно было идти в полный рост, но выпрямиться журналист не успел. Кто-то нанес ему сильнейший удар чем-то тяжелым по затылку.

Глава XXXV. Враг моего врага

Врагов прощает он, но в том беда,

Что не прощал он друга никогда.

Уильям Блейк, «Вильяму Хейли о дружбе», пер. С. Маршака

Первое, что увидел Дэвид, когда открыл глаза, были выщербленные серые стены, на которых плясали нестройные отблески костра. Болел затылок. Вкусно пахло жареной рыбой. Репортер повернул голову налево — туда, откуда исходило тепло. Над разбросанными по железному поддону горящими поленьями запекались три крупных карпа. Разрезанные вдоль позвоночника, пронзенные ивовыми прутьями и вывернутые в одну плоскость рыбины по форме напоминали камбалу. Они пузырились над потрескивавшими углями. Рядом сидели два боевика: те самые, что возили Дэвида по реке. Вскоре появился и сам Хасан.

— Где Элиз? — спросил репортер, обращаясь к нему.

— Не имею ни малейшего представления. А кто это?

— Не стройте из себя идиота. Это моя девушка.

— Ах, да. Я должен был догадаться — та самая, которая крутилась рядом с вами в последние дни. Мне докладывали. Эффектная женщина.

— Я знаю, кто вы, — с вызовом произнес Дэвид, — сбритая борода вас не спасет.

Он попытался сесть. В глазах сразу потемнело, затылок пронзила тупая боль.

— Знаете? Вот и замечательно. Так даже проще для сотрудничества.

— Сотрудничества? Вы соврали мне при первой встрече, скрыв свое настоящее имя.

— Ничего подобного. Я действительно военный разведчик, а Барзани — это мой боевой позывной. И я не врал вам, а лишь предложил называть меня этим именем. Так что не проще ли считать это умолчанием некоторых, пусть даже значительных, деталей.

— Не проще. Вас разыскивают как преступника.

— Вас тоже, — флегматично пожал плечами араб, — или как прикажете понимать ваши вечерние водные процедуры?

— Это разные вещи. Вы — военный преступник.

— Разве где-то уже прошел суд, и вынесено решение? Я никогда не убивал безоружных людей.

— Американцы считают иначе. Вы — брат диктатора и также, как и он, несете ответственность за геноцид.

— Сводный брат. Не родной. Мы не родственники по крови и никогда не были близки. Я служил моей стране, а не ее лидеру.

— Правильнее сказать — кровавому палачу.

— Для журналиста вы слишком пристрастны. Давайте отложим эту дискуссию. Нам есть, что еще обсудить.

— Мы ничего не будем обсуждать, пока вы не ответите, где Элиз. Она моя девушка, и ее похитили.

— Я уже говорил, что не знаю, где она. Я к этому непричастен.

— Где мы? — Дэвид осмотрелся: небо над головой, сплошной глинобитный забор, две двери, обычное жилье небогатого иракца.

— Мы в городе, в доме одного из верных мне людей.

— Почему вы не бежали?

— Я думал, в прошлый раз вы поняли — мне небезразлична судьба музейных ценностей. В том числе и похищенной таблички. Ваша статья принесла результат. Оккупационные власти выступили с обращением к жителям Багдада. Им предложили вернуть украденное в обмен на освобождение от ответственности. Мне сообщают о десятках случаев, когда вчерашние мародеры приносят назад древние реликвии. И это все только благодаря вам.

— Я прямо-таки физически ощущаю эту вашу благодарность, — Дэвид потер затылок, — как вы меня нашли?

— Мы и не искали. Вы же сами воспользовались рацией, совсем ненамного, правда, опередив меня. Как раз собирался с вами связаться. Но если вы думаете, что в моем-то положении я сам буду общаться по рации и держать ее рядом с собой, то вы ошиблись. Мои люди прибыли к гостинице, но вас перехватили. Затем они поехали за вами до дворца на воде и стали дожидаться, когда вы его покинете. Естественно, никто не ожидал, что вы сделаете это таким эффектным способом.

— И зачем было по затылку бить?