Последний еврей Багдада

— Ни в коем случае, — задумчиво произнес Ферзан, — эта обезьяна лжет, когда говорит про единение с животными. Мне ведь все докладывают: у них тут по три погонщика на слона, не считая обслуги, которая тоже может ими управлять. Да и не за этим я затевал всю эту историю с нападением.

— А зачем?

— Завтра узнаешь.

— Значит, приказать судье приговорить обвиняемого к продаже в рабство?

— Именно. И пусть на завтра нам приготовят пару костюмов для переодевания. Аукцион обещает быть очень любопытным.

Глава XXIII. Улан 21-го века

Веют белые султаны,

Как степной ковыль;

Мчатся пестрые уланы,

Подымая пыль…

М. Лермонтов, "Спор"

Багдад, 10 апреля 2003 года, 15 часов 15 минут

Фарух приоткрыл веки и тут же снова сомкнул их. Стоявшее почти в зените солнце обожгло роговицу.

— Очнулся, — произнес голос Элиз, а тень от лица Дэвида заслонила светило.

Помощник репортера снова, на этот раз аккуратно, приоткрыл глаза.

— Я либо в аду, либо жив, — с трудом произнес он.

— А почему же не в раю? — спросил журналист.

— Откуда в раю взяться вам — не мусульманам.

— Строго говоря, и до мусульманского рая тебе еще в могиле полежать полагалось бы, а потом уже суд, прогулка по мосту… Сам же знаешь. И эти этапы ты бы точно запомнил. Хотя логика, пусть даже в рамках одной конфессиональной концепции, в твоих словах есть. Значит, мозг от кислородного голодания не пострадал.

Фарух провел рукой по губам и повернул голову в сторону Элиз.

— Вкус помады… Ты делала мне искусственное дыхание?

— Ага, не дождешься. Это он тебя спасал, — кивнула девушка в сторону репортера.

— Отказываюсь даже думать, откуда помада взялась на его губах. Я лучше умру, чем поцелую мужчину.

— В следующий раз обязательно это учту, — отозвался Дэвид. — с чувством юмора тоже вроде бы все в порядке. Попробуй приподняться. Так… Хорошо.

— И как мы спаслись? — спросил помощник, прислонившись спиной к сидению машины.

— Костюмы химзащиты и кислородные баллоны, — стал пояснять журналист, — их не могло не быть в лаборатории, где работали с образцами, в которых предполагалось найти отравляющие вещества.

— Так вот зачем ты взламывал один из шкафов.

— Нам повезло. Нацепить маски было делом нескольких секунд. Затем оставалось только найти запирающие устройства от железных жалюзи на окнах и выбить стекла. Охранники так и не появились.

— Он вытащил тебя, — пояснила Элиз, — когда сработала сигнализация эти два увальня бросились к посту, от которого я их намеренно увела, и с которого, как теперь уже понятно, можно было привести в действие противопожарную систему.

— И кто ее включил? — спросил Фарух.

В его голосе звучали нотки недоверия.

— Не трудно догадаться, кто, — ответил Дэвид, — сам Кельц. В отель бельгиец вероятно пришел, чтобы замести следы, а тут такая незадача — двое копаются в документах, которые он хотел уничтожить.

— Ты могла его видеть, — обратился помощник к девушке.

— Когда сработала сигнализация, мне пришлось уносить ноги, пока охранники не сообразили, что я во всем этом тоже замешана. Как раз успела подобрать вашу инвалидную команду у дороги.

— Теперь мы точно знаем, что Кельц долгое время искал что-то в области, примыкающей к развалинам Вавилона, — сказал Дэвид. — надо тщательно проанализировать список мест, в которых он бывал. Возможно всплывает еще что-то интересное. Я этим займусь.

Но приступить к анализу пометок, оставленных помощником, журналист так и не смог, хотя и предпринял такую попытку: прикрепил карту на стену в спальне Элиз и стал ее разглядывать. Девушка подошла сзади и положила голову ему на плечо.

— Я заказала тебе поесть.

Ее локоны коснулись его щеки. Он повел головой. Руки Элиз схватили его за ягодицы.

Проснулся Дэвид, когда уже стемнело. За окном снова, как и в первую его ночь с Элиз, было непривычно тихо: ни звуков стрельбы, ни гула двигателей, не было вообще ничего.

Безмятежное блаженство нарушил грохот распахнувшейся двери. В комнату ворвалась Элиз.

— Подъем, мой спящий герой. Я нашла человека, который знает многое о пропавшей табличке.

— Неужели! — Дэвид оглянулся, его штанов нигде не было, — и кто он?

— Один местный профессоришка, хранитель университетской библиотеки, древний, как развалины Вавилона. Я представилась твоей ассистенткой. Одну меня он, пожалуй, не принял бы, а ты уже стал местным светилом, защитником страны от разграбления ее культурных ценностей и кумиром всех, кто трясется над каждым покрытым пылью черепком.

— Он меня знает? — спросонья Дэвид никак не мог сообразить, что Элиз имеет в виду.

— Дорон Дарвиш прочел твою статью и ждет нас. Алле, король под горой[58], барабаны стучат, трубы трубят, ворон я разогнала, вставай и вперед. Поедем с комфортом — вместе с оккупантами.

Элиз схватила с пола штаны Дэвида и швырнула ими в него.

* * *