Последний фей

- Может, и повар, - согласно кивнул шевалье, снова выглянул из-за угла – осторожно и медленно – и снова подал разрешающий знак: - Пойдем, тихо всё!

И вновь, прижимаясь к стене, компания потекла – плавно, но спешно – к зияющей черепами лестнице, по выщербленным гранитным ступеням вверх, согнувшись прокралась вдоль стенки под окнами, прислушалась у двери – никого… и юркнула внутрь, снова мгновенно прижавшись к стене.

Распахнутая настежь дверь – может, десятилетия назад – давно покосилась, врезаясь углами резных дубовых створок в мягкий мрамор пола, и петли ее заржавели, покрывшись буро-красными бугристыми наростами коррозии словно коростой. На белом когда-то полу у входа в пугающий своей невидимой огромностью приемный зал собралась изрядная лужа, то и дело вздрагивающая рябью от врывающегося в пустое гулкое помещение гуляки-ветра.

Агафон взял наизготовку палочку и прислушался до звона в ушах, до боли, до галлюцинаций…

Никого.

- К-куда теп-перь?.. – испуганной мышкой пискнула Грета.

Де Шене сделал ей знак молчать, крадучись вышел из исполняющего обязанности придверного коврика миниатюрного пруда и опустился на колени.

- Посветить? – шепотом, едва слышным из-за отдаленного громыхания удаляющейся на покой грозы, предложил маг.

- Угу… - буркнул рыцарь.

Агафон вывел в воздухе нужный узор, и палочка замерцала матовым розовым светом по всей длине.

Шевалье устремил на палочку встревоженный взгляд, хотел что-то сказать, но подумал получше, махнул рукой, и тихо и проворно стал перемещаться вокруг берега лужи. Студиозус, поняв всё без слов, поспешно засунул предательски мигающий светильник в рукав так, что наружу выставлялись только последние сантиметров пять. Рыцарь оторвался на секунду от своего занятия и благодарно кивнул.

- Что он делает? – насторожился дровосек.

- Ищет следы зеленого, - не задумываясь, проговорила принцесса. - Везде сухо, а там, где он прошел, должна быть вода.

- Откуда вы знаете… ваше высочество? – не вспомнив вовремя о прецедентах и последствиях, неосторожно спросил Лесли, и тут же испуганно прикусил язык и сжался, ожидая взрыва.

Но вместо стандартной отповеди или издевки Изабелла промолчала, и едва проникающий свет зарождающегося восхода неуловимо пробежал по ее осунувшемуся грязному лицу, таинственно играя и меняя оттенки выражения.

- Неважно, - наконец, прошептала она и отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

Тем временем волшебник и Люсьен, исчезавшие ненадолго во тьме, вернулись, и шевалье, торопя арьергард, резко взмахнул рукой:

- Пойдем! Мы нашли кухню!

- Ведите, - решительно мотнула головой Изабелла.

Но де Шене, будто не слыша, подошел к необычно притихшей дочке бондаря и заботливо поинтересовался:

- Как твои ноги?

Грета скрипнула зубами.

Давно промокшие волшебные валенки приобрели вес и комфорт колодок каторжника. Розовая краска неспешно стекала с них, собираясь под ногами в лужи цвета жизнерадостного поросенка. Калоши, почувствовав себя в родной стихии, незаметно отрастили рыбий хвост и плавники, пытались пуститься в самостоятельное плавание, а когда снова и снова не получалось – открывали розовый рот и раздраженно лязгали железными зубами.

- Босиком было бы еще хуже?.. – неуверенно предположила девушка.

Потом подумала еще раз, со смачным хлюпаньем выбралась на относительно сухое место и решительно стянула своевольную обувь.

Освобожденные валенки неловкой утиной походкой тут же затопали наружу, спрыгнули с крыльца и, плеща хвостами и прихрюкивая, довольно погрузились в мутную лужу.

- А, может, и не хуже, - проговорила Грета, страдальчески морщась и шевеля ярко-розовыми пальцами исцарапанной ноги.

- Не болит? – вытянул шею и неуклюже поинтересовался Лесли.

- Болит! - хмуро отрезала девушка – словно пощечину дала, потом спохватилась, взгляд ее помягчал, метнулся в поисках лица неверного друга… но было поздно.

Получивший суровую отповедь дровосек уже пристыженно отвернулся к принцессе, старательно притворяясь, что ничего ни у кого не спрашивал и не слышал никакого ответа.

Та же не менее старательно показывала всем своим видом, что слышала и видела всё, и даже больше.

И за это «больше» милому другу еще придется ответить – не раз, и не два.

Люсьен меж тем снял рубаху, разорвал надвое и протянул крестьянке:

- Перемотай свои ноги, мадемуазель ведьма. Я отдал бы тебе сапоги, но они размеров на семь больше…

- Валенки были бы удобнее, - усмехнулась Грета, поблагодарила рыцаря кивком, и торопливо принялась за многострадальные ступни.

- Держи куртку, - сунул оставшемуся полуголым шевалье свою одежку Агафон.

- Благодарю, - с достоинством склонил голову Люсьен, неловко натянул печально треснувшую в плечах поношенную суконную куртку, приобретенную студентом прошлым утром у старьевщика, и быстрым тихим шепотком принялся вводить в курс дела соперника, принцессу и дочку бондаря:

- Путь пока свободен. На кухню мы не заглядывали, но по звукам там не больше двоих. Одного устраняем, второго допрашиваем. Агафон, будь готов. Женщины остаются снаружи.