Последний герой

— Вы либо художник, либо фотограф, либо телеоператор, — сказал он и тут же поправился: — Хотя я могу и ошибаться.

Легкая улыбка исчезла с лица Ростовцева, выражение стало удивленным и настороженным. Даже если Рубцов не знал, кто находится рядом с ним, он сходу бы понял, что затронул тему, довольно щепетильную для собеседника.

— И на чем же основан подобный вывод, позвольте полюбопытствовать? — пытаясь скрыть свое истинное состояние, спросил Ростовцев.

— В моей догадке нет ничего удивительного. Просто вы очень похожи на одного моего знакомого. Как только я вас увидел, то обратил внимание на одно ваше качество, которое присутствует у него, — сказал Рубцов. — Вы обладаете особым взглядом.

— Каким?

— Сейчас поясню. Когда вы смотрите на другого человека, особенно незнакомого, то делаете это не так, как обычные люди. Вы смотрите, как будто выбирая подходящий ракурс для съемки, — ответил Рубцов. — Отсюда мой вывод.

Краем глаза он заметил, как насторожился Ростовцев. На миг Рубцов даже пожалел, что затеял подобную игру с отгадыванием профессии. Но он быстро нашелся и прибавил:

— Правда, я допускаю значительную долю погрешности в своем предположении. У меня небольшой опыт общения с людьми подобного рода занятий. Поэтому с такой же уверенностью я могу предположить, что вы работаете учителем или преподавателем.

— Да нет, браво. Вы почти точно определили мой род занятий, — без прежнего оптимизма ответил Ростовцев. — Я действительно телеоператор, но, как и вы, бывший.

— Значит, я угадал, — как ни в чем не бывало произнес Рубцов. — Выходит, мой сосед не подвел меня.

— Какой сосед?

— У меня есть сосед. Он фотохудожник, и вы с ним похожи.

Было видно, что Ростовцев не удовлетворен таким объяснением. Он угукнул что-то нечленораздельное, согласно кивнул головой, затем прильнул к окну, словно пытаясь запомнить подробные детали мелькающего вдоль дороги пейзажа.

Некоторое время они ехали в полном молчании. Но Рубцову хотелось разговорить Ростовцева, узнать хотя бы что-нибудь полезное.

— Вы живете в Лыткарино или, как и я, на отдых? — нарушив молчание, спросил Рубцов.

— Нет, у меня здесь дом, — ответил Ростовцев и сразу спросил: — А вы отдыхать?

— Мне приятель сказал, что здесь отличная рыбалка. Он рыбачил здесь в прошлом году. Как вы относитесь к рыбалке? Подтверждаете эти слухи?

— Не могу сказать ничего определенного, — ответил Ростовцев. — Я не отношусь к числу заядлых рыбаков. Столько времени уходит на работу, что на активный отдых ничего не остается! А вы говорите — на рыбалку.

— Какая может быть работа, если вы сами сказали, что в настоящее время, как и я, в отставке? — поймал его на слове Рубцов.

Лишь на короткий миг Ростовцев растерялся, но тут же нашелся и ответил:

— Я имел в виду большую творческую работу. Но художественные фильмы, музыкальные клипы и даже рекламные ролики уже в прошлом. Осталось снимать чужие свадьбы и юбилейные банкеты.

— И вы занимаетесь только этим? Странно, а мне казалось, что сегодня, как никогда, у человека вашей специальности появились невообразимые возможности для проявления одаренности. Не хочу вас обидеть, не знаю, насколько вы профессионал в своем деле. Но думаю, все зависит лишь от вас. По крайней мере, на приличный автомобиль вы бы заработали. Я говорил, мой сосед — фотохудожник. Совсем еще молодой парень. Однажды он пригласил меня на выставку. Признаюсь честно, я в этом ни черта не смыслю. Но я видел типов, выкладывавших баснословные суммы за картины и репродукции, которые я и бесплатно не повесил бы на стенку.

— Это потому, что вы ни черта в этом не смыслите, — сказал Ростовцев, повторив слова Рубцова.

— Нет, я понимаю там портреты, пейзажи — настоящие полотна, шедевры мирового искусства. Мне приходилось бывать и в Третьяковке, и в Художественном музее. Я видел Дрезденскую галерею. Но это…

— Вы не можете понять, почему люди выкладывают огромные деньги за современные картины? Да потому, что таким образом совершаются выгодные сделки. По большому счету, они просто-напросто вкладывают средства. И если эти вложения не принесут дивидендов им, то обязательно принесут доход наследникам. Они надеются, что пройдет некоторое время, и эти картины будут такими же шедеврами мирового искусства, как экспонаты Третьяковки и Дрезденской галереи.

— В ваших словах есть доля истины, — сказал Рубцов.

— В моих словах вся истина, — не согласился с ним Ростовцев.

— Хорошо, пусть это долгосрочные вклады. Но ведь не может быть так, чтобы не было способа получить дивиденды не через пятьдесят лет после смерти, а уже завтра. Или тут я тоже не прав?

Ростовцев посмотрел на него с хитрым прищуром.

— Почему же? Отчасти правы, — ответил он. — Есть и в нашей профессии способы быстрого получения прибыли. Во времена перестройки мне довелось поработать в Америке. Надо вам сказать, там человек нашей профессии умеет работать.

— Так в чем же дело? Неужели нельзя перенять, как говорили раньше, передовой опыт западных коллег?