Последний глоток сказки: жизнь. Часть I и Последний глоток сказки: смерть. Часть II (СИ)

Он кивнул.

— Это не дикие розы, так что их не жалко… — Александр нацепил на нос темные очки и вырулил на дорогу. — Люди думают, что если насыпать в гроб диких роз, вампир не поднимется из него, пока не завянет последний лепесток. Если в этом гробу будешь со мной ты, я прикажу Эмилю засыпать нас розами и сделаю вид, что уверовал в это поверье. Хотя нескольких дней с тобой мне все равно будет мало…

Сердце Валентины предательски сжалось и замерло, словно она снова касалась темных губ, сладость которых успела ощутить во время рождественского танца среди звезд. Столько ночей она напрасно искала их, уткнувшись в свою холодную подушку. Она искусала себе все губы, пока с ожесточением затирала на листе ватмана холод глубоких темных глаз, делая эскизы к кукле.

— Я слышу, как шумит твоя кровь. Сколько же мне надо ее выпить, чтобы успокоиться…

Он не спрашивал, он говорил сам с собой, и Валентина в страхе сжала кулак, совершенно забыв про розу.

— А вот это ты зря… — граф побледнел еще больше, понимая, что сейчас все его обещания больше не кусаться полетят в тартарары.

Они оба смотрели на растущее ка пальце кровавое пятнышко и молчали. Затишье перед бурей пугало обоих, но никто не знал, куда спрятаться от надвигающегося ненастья.

— Я перелезу назад! — закричала Валентина.

Срывающийся голос выдавал безумный страх. Знай она, что эти визгливые нотки бальзамом ложатся на десны вампира, помогая клыкам безболезненно удлиняться, никогда бы не закричала… Граф, чувствуя, как раскаленным жгутом пережимает ему горло жажда, дрожащей рукой крутанул руль, и машина встала на тротуар, перегородив въезд под арку. Валентина сунула кровоточащий палец себе в рот и ринулась в зазор между сиденьями. И только этот кляп удержал ее от нового крика. Из-под крышки закрытого гроба торчали рыжие волосы — и это не был парик.

Она рухнула обратно на пассажирское сиденье, ударилась головой о торпеду и замерла. Граф сидел, вцепившись в руль, будто машина могла удержать его от желания наброситься на живую девушку.

— Кто там? — едва слышно выдохнула Валентина. — Кто в гробу?

— Мой завтрак, — граф стучал ногтем по тонкому рулю. — Но из-за твоего пальца может стать моим ужином.

— Она жива?

Граф кинул очки на приборную доску.

— Скорее да, чем нет.

— Вы ее укусили?

— Да… Но в ней еще достаточно крови. В чем дело, Тина?

Валентина обхватила руками коленки — не помогло, она дрожала всем телом.

— Вы ее убьете?

— Я не знаю, — вампир пожал плечами и даже скорчил гримасу. Комедийную. — Посоветуюсь с профессором Макгиллом. Тина, прекрати задавать дурацкие вопросы! Ты нужна мне живой!

— Поэтому вы убьете другую? — не унималась та. — Вместо меня?

— Тина, хватит! Ты видела мой сундучок. Одной больше, одной меньше…

— Вы обещали быть со мной человеком… — уже через рыдания выкрикнула она свою боль.

— Я ничего подобного тебе не обещал! — закричал вампир. — Не мог! Я живу за счет крови живых людей. Это моя сущность.

— Вы не убивали сто лет…

— Не убивал… — почти прошептал Александр, но в другую секунду в его голос вернулась прежняя сила. — Потому что некого было убивать. Вернемся в замок и все пойдет, как прежде. Выедем прямо завтра, и когда вокруг снова не будет людей…

— А я?

— Я обряжу тебя в серебро! Все будет хорошо…

В ушах Валентины зазвенело, и лишь спустя мгновение она поняла, что это ее собственный смех. Схватив пересохшими губами воздух, она вытолкнула из груди дикий вопль, и голос ее вновь перешел на шепот:

— Эмиль тоже так говорит…

— Значит все так и будет! — уже просто взревел граф. — Этот профессор никогда не ошибается. Пристегнись! Скоро рассвет. Ты же знаешь..

Она судорожно схватилась за ремень, но сумела пристегнуться лишь с пятой попытки. Всю дорогу они молчали. Граф въехал во двор и перегородил доступ к мусорным бакам. Эмиль с Дору сидели у железной двери подъезда. Рядом с ними стоял чемодан с куклами. Валентина вышла из машины и повисла на открытой дверце, лишившись последних сил. Но граф, вместо того, чтобы помочь ей, поманил к себе сына.

— Открой багажник и возьми то, что в гробу.

Дору кинулся исполнять отцовскую просьбу, но тут же отпрыгнул от машины.

— Что вылупился на меня? Не можешь отличить спящую от мертвой? — зарычал граф. — Возьми ее и отнеси в квартиру.

— Рарá, это неправильно… Вы, помнится, говорили про охотников на вампиров. Хотите дать им шанс отыскать нас? Что будем делать с телом? — затараторил сын, столкнувшись с гробовым молчанием отца. — Выбросим в помойку?

Валентина взглянула на мусорный бак и ринулась к нему, но не на поиски места для утреннего трупа, а потому что ее вывернуло. Желчью. Больше в ее пустом желудке ничего не нашлось.

— Тина, иди ко мне…

Это позвал ее Эмиль, поднял на руки и понес в подъезд.

— Он не убьет ее, нет? — мотала головой Валентина. — Ты не дашь ему этого сделать, не дашь?

— Все будет хорошо, все будет хорошо…

Она почувствовала под головой жесткий валик дивана.

— Спи, — прошептал Эмиль, промокая ей губы носовым платком.

— А вы?

— Мы будем до вечера в соседней комнате.

— Там же заперто…

— Спи, Тина, Спи, — перебил ее Эмиль.