Последний год

— Я обращаюсь к вам, господин Гагарин! — закричал Шапрон высоким взвинченным фальцетом. — Я имею полномочия от Генри Астора предложить вам следующие условия для разработки на компанейских началах известного вам месторождения золота!

— Ах, дьявол! — заорал Пинк, в ярости дергая себя за бороду. — Ты уже перебежал к Астору?! И за моей спиной делишь с ним мое золото! Берегись, Луи, с Петелькой не шутят!

— Не дури, Джонни, — поморщился Шапрон. — Ты будешь доволен. Все будут довольны. И в первую очередь вы, господин Гагарин. Слушайте предложение сэра Генри!.. Он обязуется оборудовать золотой прииск всеми необходимыми машинами и инструментами. Он обязуется также навербовать и доставить на прииск рабочих в нужном количестве. Оплачивать их работу будет также фирма «Генри Астор и Сын». За приисковые машины и на оплату рабочих Астор получает пятьдесят процентов добытого на прииске золота. Оставшуюся половину получают владельцы прииска, то есть я, мистер Пинк, вы, господин Гагарин, и ваш друг, который стоит сейчас рядом с вами. Я жду вашего ответа, господа!

— Дьявол, это неплохо! Над этим стоит подумать, — сказал Пинк, в раздумье разгребая бороду обеими руками. — Правда, целая шайка собирается выковыривать изюм из моего пудинга, но хватать все — потерять все. Хэллоу, Мак-Эдон! — крикнул Пинк, упершись в бока и задрав голову. — Нам с вами, старина, пора отдохнуть! А тут без всяких хлопот и затрат доллары посыплются к нам в карманы. Придется согласиться, а?

— Вот соглашение между нами и сэром Генри! — крикнул Шапрон все тем же визгливым фальцетом, подняв над головой сложенный вчетверо лист бумаги. — Но, подписав его, господин Гагарин должен будет передать карту золотого месторождения инженерам фирмы для…

Шапрон не договорил. Его оборвал выстрел Андрея. Бумага, которую держал Шапрон над головой, исчезла. Ветер уносил ее к бухте, и Живолуп побежал за нею. Македон Иванович громово хохотал, ухватившись за бока.

Шапрон вскинул в глаз монокль и посмотрел жестко и внимательно на Андрея, затем повернулся и пошел прочь от редута, величавый и спокойный, как античный секатор. Пинк и Живолуп пошли за ним, опасливо оглядываясь на редут.

— Переговоры кончились, начинается генеральное сражение, — сказал Македон Иванович. Поставив локти на низ амбразуры, он начал разглядывать в трубу врагов.

И он увидел, как после команды Пинка люди, высадившиеся из китобоек, развернулись в цепь и пошли на редут. Но пошли не все, не меньше десятка осталось у подножия берегового холма. Пинк свирепо орал на них, видно было, как тряслась от злости его борода, но люди у холма не двинулись, не сняли даже ружей с плеч

— К редуту «акульи дети» идут. Живолуп у них за ротного. А кто же у холма остался? — водил капитан трубой. — Ах, леший его возьми. Пинк и навербованных канадских трапперов на нас натравливает! Это они стоят у холма. Возьмите трубу, Андрей Федорович

— Вижу и без трубы, — ответил Андрей — На трапперах меховые шапки и куртки, на пинковских морских охотниках зюйд-вестки и непромокаемые плащи.

Македон Иванович продолжал смотреть в трубу. Он увидел, как на тот же холм полезли Петелька и Шапрон. «На холме их штаб будет — запомним!» — подумал капитан Затем он повел трубой в сторону брига — не готовится ли там подкрепление высаженному десанту. Андрей заметил, как труба в руках капитана дрогнула. Он медленно опустил ее и, дернув Андрея за рукав, указал глазами на бриг.

Палуба «Сюрприза» была пуста, лишь на ходовом мостике матрос расставлял парусиновый лонгшез. Рядом стояла в ожидании женщина. Она стояла спиной к берегу, и Андрей видел только сине-бархатную ротонду с пелериной, отороченной куницей. Женщина обернулась, садясь в лонгшез, и Андрей узнал баронессу Штакельдорф Она поднесла к глазам лорнет и со спокойным любопытством стала разглядывать редут. Андрей закрыл глаза и, качнувшись, привалился к палисаду.

— Что же это?.. Бесстыдство какое! — простонал яростно Македон Иванович. Щелкнул взведенный курок, и Андрей, открывший глаза, едва успел подтолкнуть под локоть прицелившегося капитана. Выстрел все же раздался. Андрей отчаянными глазами посмотрел на мостик брига. Баронесса бежала вниз по трапу, трусливо втянув голову в плечи. Синяя ротонда мелькнула в последний раз и скрылась за палубными надстройками. На стекле ходовой рубки, чуть выше спинки лонгшеза, чернела лучистая пулевая пробоина.

— Эх, залюбилась вам эта гадина! — со слезами ярости в голосе крикнул Македон Иванович. — Не дали мне голову гадюке каблуком раздавить!

Андрей молчал, опустив голову.

— Ладно, леший с ней, с поганой душой! — стукнул капитан в землю прикладом. — Неприятеля отражать будем. Идут на нас.

ПЕРВЫЕ ВЫСТРЕЛЫ, НЕОЖИДАННО СМОЛКШИЕ

«Акульи дети» шли на редут цепью, но Живолуп крикнул что-то, они легли на землю и поползли на расстоянии тихого окрика один от другого. Так оцепляли они котиковые лежбища и алеутские жилища, обреченные на убийства и грабеж.

— Подползут и на «ура» бросятся, — сказал тревожно Македон Иванович. — Мы на Кавказе так чеченские аулы брали.