Последний год в Хогвартсе (СИ)

— Тише, — Беллами нежно начал гладить девушку по голове. — Успокойся, Кларк, все хорошо. Теперь я не дам тебя этому ублюдку в обиду, слыши…

— Поздно, — перебив Блейка, сказала Кларк, положив голову ему на плечу.

— Что ты… — он осторожно сжал ее подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Все кончено, — едва слышно произнесла девушка. — Я обручена с Уэллсом, и как только окончу школу, стану его женой.

Грохот от удара об стену гулким эхом мгновенно разлетелся по пустому коридору. Кларк отпрянула, с ужасом смотря на то, как Беллами раз за разом с силой бил кулаками по каменной стене не в силах остановиться.

— Ненавижу! Сволочь! Чертов ты, блять, ублюдок! — костяшки пальцев были разбиты в кровь, но адреналин, разливаясь внутри, закипал снова и снова. — Я перережу тебе глотку собственными руками, мразь! Ненавижу!

— Блейк! — Гриффин, до этого зажимавшая уши руками, вдруг выпрямилась. — Хватит! Прекрати! Я сказала — хватит! — она подошла к гриффиндорцу и схватила его за плечо, разворачивая лицом к себе. — Посмотри на меня, — она взяла его лицо в свои ледяные ладони. Это подействовало отрезвляюще на Беллами. Он медленно опустил руки и взглянул в глаза девушки, где читалось беспокойство и испуг. — Я прошу тебя, мы ничего уже не сможем сделать, — Кларк отвернулась и шумно выдохнула через нос. Блейк наклонился к ней и нежно провёл кончиком носа по щеке Гриффин. — Пообещай мне…

Беллами ничего не ответил, он лишь недовольно сопел, смотря куда-то в конец коридора, погруженный в свои мысли. Кларк тяжёло вздохнула, рука скользнула ниже, и девушка крепко обняла Блейка, уткнувшись лицом в его грудь.

На следующее утро Гриффин проснулась от того, что солнечные лучи проникли через окно в комнату и разлились мягким светом по кровати. Кларк открыла глаза. Солнечный зайчик требовательно прыгал по ее щеке туда-сюда, переливаясь и сверкая. Девушка улыбнулась: это было самое спокойное утро за последнее время. Вдруг раздался негромкий стук в дверь. Кларк встрепенулась и села на кровати, свесив ноги вниз.

Это был точно не Уэллс. Джаха всегда входил без стука, будто это была его собственная комната.

Гриффин подошла к двери и, сняв защитное заклинание, осторожно открыла ее.

На пороге стояла Эвелин Эйвери, растрёпанная, с залёгшими синяками под глазами, словно девушка не спала неделями. Руки у неё дрожали, и, как только она увидела Кларк, сразу же приложила палец к губам и прошла в комнату.

— Есть разговор, Гриффин, — черный лак на ногтях слизеринки отливал в свете солнечных лучей темно-зелёным цветом, и Кларк непроизвольно поморщилась. — Но пообещай мне, что это останется в тайне, — голос Эвелин дрожал, но она старалась взять себя в руки.

Кларк насторожилась. По телу прошла мелкая дрожь. Гриффин, бросив понимающий взгляд на Эйвери, коротко кивнула.

— Никого не должен знать о том, что я была здесь, — продолжила Эйвери, озираясь по сторонам. Потом слизеринца вытащила из кармана волшебную палочку и наложила заглушающее заклинание. — Кларк, в Хогвартсе творится какой-то кошмар, — она подняла глаза на Гриффин, которая внимательно слушала каждое слово. — Эти постоянные самоубийства… — Эвелин сглотнула и отвела взгляд, — я знаю, кто за этим стоит.

В комнате повисла давящая тишина.

Водоворот мыслей бешено крутился в голове Кларк.

— Уэллс, мой брат, Нотты, — снова начала Эйвери, — они убивают грязнокровок, подстраивая все так, чтобы остальные думали, что бедные ученики сами сводят счёты с жизнью, — слизеринка прикрыла глаза. — Я не смогла этого выдержать и в последний раз рассказала Дамблдору, но Джаха сумел замять это дело, — Кларк заметила, как руки девушки дрожат. — После этого случая Кристиан не сводит с меня глаз. Они подозревают, что я что-то знаю. Каждую ночь мой брат забирает у меня волшебную палочку, — Эвелин громко выдохнула и сложила руки в замок, пытаясь унять дрожь.

— Как давно ты об этом узнала? — Эйвери вздрогнула от того, как жёстко прозвучал голос Гриффин.

— Я знала с самого начала, с самого первого уби…

— Почему ты мне ничего не сказала? — Кларк резко поднялась со своего стула и в одну секунду оказалась рядом с испуганной девушкой, которая вжалась в стену.

— Я… я боялась, — пробормотала Эвелин.

Трусость — главная черта характера слизеринцев. Всегда идеальные до кончиков пальцев снаружи, они все гнилые внутри.

— Это ещё не все, — вдруг снова заговорила слизеринка. — Я слышала, что послезавтра они собираются сделать что-то страшное. Я видела, как вчера мой брат принёс какую-то большую книгу, похожую на ту, в которой можно найти заклинания, использующиеся в темной магии, — Эйвери постоянно заикалась, и от этого Кларк было очень сложно понять смысл сказанных слов.

— Я не могу тебе верить, — отрезала Гриффин, отворачиваясь от девушки.

— Кларк, пожалуйста, — Эйвери схватила ту за руку и попыталась потянуть на себя. Но Гриффин выдернула ладонь. Эвелин больше ничего не оставалось, как хлопать глазами и открывать и закрывать рот, будто рыба.

Тупая разукрашенная рыба.