Последний год жизни Пушкина

Супруг мой двора вашего императорского величества камер-юнкер Александр Сергеевич Пушкин волею божиею скончался 29 минувшего января, оставя по кончине своей малолетних детей сыновей Александра 3-х и Григория 2-х лет и дочерей Марью четырех лет, Наталью восьми месяцев и недвижимое наследственное имение, состоящее в разных деревнях Псковской губернии. Вместе с тем осталось и движимое его имущество; надлежащие описи как недвижимому, так и движимому его имуществу, еще не учинено. — А как по роду оставшегося по смерти мужа моего имущества необходимо было назначить несколько опекунов, то я, избрав для того Двора вашего императорского величества обер-шенка действительного тайного советника графа Григория Александровича Строганова, шталмейстера тайного советника графа Михаила Юрьевича Виельгорского и действительного статского советника Василия Андреевича Жуковского, всеподданнейше обратилась к вашему императорскому величеству о назначении лиц сих опекунами. Текущего февраля 3-го числа г. министр юстиции тайный советник Дашков уведомил меня, что ваше величество по упомянутому предмету высочайше соизволили на назначение в опекуны избранных мною лиц, с тем, чтобы я с настоящею просьбою обратилась, куда следует — установленным порядком.

2-е

Сверх назначенных выше особ, я считаю непременным долгом матери принять на себя обязанности опекунши детей моих и присовокупить еще к числу упомянутых опекунов камер-юнкера надворного советника Атрешкова. А как не только упомянутое выше движимое имущество покойного мужа моего находится в С. Петербурге, но и я сама должна для воспитания детей моих проживать в здешней столиции, и как при том все избранные мною в опекуны лица находятся на службе в С. Петербурге, то по сему и прошу:

Дабы высочайшим вашего императорского величества указом повелено было сие мое прошение принять, малолетних детей моих взять в заведывание С. Петербургской дворянской опеки и, утвердив поименованных выше лиц в звании опекунов детей моих, учинить распоряжение, как законы повелевают.

Всемилостивейший государь, прошу вашего императорского величества о сем моем прошении решение учинить 8-го февраля 1837 года. К поданию надлежит в С. Петербургскую дворянскую опеку, прошение сие переписывал со слов просительницы писарь Леонтий Герасимов. — Его императорского величества камер-юнкера Александра Сергеева сына Пушкина Наталья Николаева дочь Пушкина Гончарова руку приложила. <…>

Н. Н. Пушкина — Николаю I.

8 февраля 1837. Петербург.

80[701]

Милостивый государь Василий Андреевич.

В числе всемилостивейших щедрот, излитых государем императором на семейство покойного А. С. Пушкина, между прочим повелено заплатить от казны долги его.

Опека, как вам, милостивый государь, известно, немедленно сделала установленный вызов кредиторов к предоставлению в указанный 9-ти месячный срок своих претензий. Таковых претензий поступило уже по сие число на сумму 92 500 руб.

А как притом одна часть сего долга Пушкина следует к уплате людям, большею частию весьма недостаточным и именно мастеровым и продавцам разных хозяйственных потребностей, для которых дальнейшая отсрочка заплаты была бы стеснительна, а другая часть долга того, состоя в векселях и обязательствах, потребует заплаты причитающихся по оным процентов, — то опека, вынуждаясь сим, полагала бы, не дожидая истечения упомянутого к представлению остальных долгов Пушкина 9-ти месячного срока, подвергнуть всемилостивейшему воззрению это обстоятельство, с всеподданнейшим испрошением высочайшего разрешения на отпуск сумм к немедленной уплате по представленным по сие число долгам Пушкина на сумму 92 500 руб.

С совершенным почтением и таковою же преданностью имею честь пребыть Вашего превосходительства

подписал граф Строганов.

Г. А. Строганов — В. А. Жуковскому.

25 апреля 1837. Петербург

81[702]

В собственноручной записке, которую я имел счастие получить от вашего императорского величества, благоугодно было вам изъявить всемилостивейшее намерение: 1-е. Заплатить долги покойного Пушкина. 2-е. Заложенное имение отца очистить от долгов.

Согласно с сею высочайшею волею вашею, имею счастие представить, что опека, учрежденная над детьми Пушкина, сделала надлежащую публикацию и что по сие время долга считалось в наличности на сумму 92 500 рублей, как то явствует из письма, полученного ныне от опекуна графа Строганова, здесь с письмом прилагаемого.