Последний грех

Через несколько секунд на экране появился Аркадий, выглядел он крайне причудливо. Парень был наряжен в белый халат, и, похоже, больше ничего из одежды на нем не было. Во всяком случае, из-под медицинской формы виднелись голые ноги, а ткань на груди явственно натягивали выпирающие соски. Из нагрудного кармана выглядывали ручки, вроде как у докторов должны быть ручки, которыми они выписывают рецепты и ведут записи. На том же кармане болтался бейдж с фотографией (ее рассмотреть не представлялось возможным). Плюс себе на нос молодой человек водрузил дурацкие роговые очки – такую оправу выпускали лет пятьдесят назад.

Двигаясь нарочито и неестественно, Аркадий изображал сильно утрированный и оттого клоунский вид врача. В середине кадра он остановился и заговорил – голос тоже звучал пародийно, как у очень плохого актера. Было понятно, он ведет себя так намеренно или действительно не способен играть лучше.

«Добрый вечер, – изобразил поклон «доктор». – Ко мне за психологической поддержкой часто обращаются молодые девушки, чаще всего пятнадцати лет. Отмечу, что здесь, в сибирском городе Медвежий, уже небогатом песнями, девушки тем не менее уж больно хороши! В чем причина таких закономерностей? Почему наши малышки так спешат ко мне на консультацию и передают друг другу мои координаты с лучшими рекомендациями? Что их тяготит? Первое – желание прикоснуться к современности, желание уйти от этого тухлого домостроя, от этих совковых условностей! Второе – они хотят попробовать в этой не такой уж долгой жизни все! Ну а третье: я даю им замечательный шанс! Участие в тендере позволит трем счастливицам поехать вместе со мной в Москву на крупнейшую видеостудию Европы! Ради этого они платят мне за консультацию три тысячи рублей. Месячную зарплату их пап, с которыми они будут смотреть телевизор и пить чай, как только придут от меня. Правда, Анечка?»

Девушка зарылась лицом в плюшевого медведя, но потом приподняла голову и посмотрела на парня круглыми от смущения глазами: «Да». Звук голоса был глухим, но отчетливым.

«Доктор» приблизился к «пациентке» и слегка наклонился: «Анечка, приступим к осмотру. Снимайте платье».

Она послушно встала, повернулась спиной к камере и разделась, оставшись в прозрачной розовой комбинации и белье.

«Повернись-ка, – потянул ее за плечо Аркадий, приговаривая вкрадчивым голосом, в котором уже отчетливо слышалось возбуждение. – Не надо стесняться. Давай-ка я тебе помогу».

Выхватив, как фокусник, из кармана хирургические ножницы, он быстро перерезал бретельки комбинации, лифчик, а затем и трусики. Ткань с шуршанием упала на пол, и девушка осталась совершенно голой. На шее у нее висел на белом шнурке крестик. Ножницы потянулись и к нему, но она прикрыла его руками и крикнула: «Не надо!»

«Хорошо, хорошо, моя маленькая», – тут же убрал инструмент обратно в карман Аркадий и стал гладить «пациентку» по голове, постепенно спускаясь ниже.

Девочка схватила медведя и попыталась им прикрыться.

«Анечка, – сделал строгое лицо «доктор». – Так не пойдет. Пленку тратим. Давай-ка расслабимся, солнышко. Получим удовольствие. Будет очень приятно. Я обещаю».

Лицо молодого человека расплылось в елейной улыбке, в которой не было ни капли искренности. Он уже буквально пожирал хрупкое тело Ани горящими глазами. Она опустила медведя на пол, а когда выпрямилась, руки парня заскользили по ее коже.

«Вот так, – приговаривал он хрипло. – А теперь, моя лапочка, кисонька, умница, покажи мне, какая ты сексуальная».

Аня запрокинула голову и начала пристанывать в такт стонам партнера. Они оба издавали такие страстные звуки, какие даже не в каждой дешевой порнухе можно было услышать. Выражение лица девочки сильно изменилось: больше она не была похожа на скромную смущенную школьницу, теперь она походила на бесстыдную распутницу.

Оторвав взгляд от происходящего на экране, Соколов обвел взглядом своих подчиненных. Лица милиционеров говорили о ненависти и негодовании, а на глазах капитана Онучкина даже выступили слезы. Не то от злости, не то от ужаса.

«Ай!» – раздался из динамика голос Ани. И стоны стали еще громче.

– Выключай, – махнул рукой Святослав, обрубая это непотребство. – Все понятно.

Айтишник нажал на «стоп», и в кабинете повисла тягостная тишина.

– Товарищ майор, разрешите выйти? – срывающимся голосом выдавил Онучкин. Желваки на его челюсти так и ходили ходуном.

– Разрешаю.

Капитан сорвался с места, доставая из кармана мобильный. Когда дверь за ним захлопнулась, оперативники услышали громкий быстро удаляющийся от кабинета голос:

– Але! Где Машка? Где Машка?!

Все оставшиеся стали понимающе переглядываться.