Последний гвоздь

Она достала мобильник, чтобы использовать его как фонарик, но передумала, увидев, что заряд аккумулятора упал до пары процентов. Вместо этого она пошла вперед в темноте, держась руками за шершавые стены, которые, чем дальше вглубь, все ближе и ближе сходились друг к другу. В конце концов стены полностью сомкнулись в тупике, после чего она остановилась и огляделась, хотя в темноте невозможно было ничего разглядеть.

Цян тогда нашел дверь, она была уверена в этом, дверь, которая была приоткрыта и вела в какое-то техническое помещение. Она видела это на мониторах и помнила каждый его шаг. Но все происходило больше двух суток назад, и, конечно, многое могло с тех пор произойти. Что Слейзнер и его люди сидели бы и били баклуши в ожидании лучших времен – маловероятно.

Она не подумала об этом раньше. Странно, что они заперли железную дверь изнутри, а код у шкафа для документов оставили без изменений. Учитывая, что они были полностью осведомлены, что именно через этот вход внутрь попал Цян, самым простым решением было бы поменять код.

Они просто упустили это, в спешке заметая следы, или так было задумано? Задумано для нее и Фарида. Планировалось ли на самом деле заманить их именно сюда? Слейзнер, конечно, сделал бы все возможное, чтобы они здесь оказались.

– Фарид, – сказала она, повернувшись, но запнувшись в то же мгновение, как сквозь растущую щель в двери наискосок за спиной полился приятный теплый свет.

– Думаю, нам сюда, – сказал он, полностью открывая дверь.

Она узнала это помещение с серыми стенами и голубым ковролином, а дверь в смежное техническое помещение, где на Цяна напали и избили до потери сознания, а потом контакт с его камерами прервался, как и в тот раз была приоткрыта.

Но в отличие от того времени, в стойке для техники зияли пустоты, и то тут, то там болтались оборванные кабели. Однако там по-прежнему оставалось нечто похожее на контрольную панель с подключенными мониторами и рядом мигающих устройств.

Но, как на пустынном перекрестке с работающими светофорами, здесь чувствовалась заброшенность. Как будто диоды будут продолжать мигать вечно под все утолщающимся слоем пыли.

Фарид подошел к одному из мониторов, где синяя полоса с указанием 89 процентов переключилась на цифру 90.

– Включено и копируется, – сказал он и стал разглядывать оставленное оборудование, чтобы некоторое время спустя просунуть руку в отверстие между двумя компьютерами и вытащить портативный жесткий диск, который был подключен кабелем и работал на высоких оборотах.

– Какой у него объем?

– Два терабайта.

– Так сколько времени ему нужно, чтобы скопировать последние десять процентов?

– Трудно сказать точно. – Фарид пожал плечами. – Час или два.

– Он, конечно, зашифрован, но как думаешь, можно ли пока успеть извлечь часть содержимого?

– Могу попробовать. – Фарид достал свой ноутбук и подключил его в один из доступных портов жесткого диска.

Дуня попыталась следить за тем, что происходит на экране Фарида, но когда поток непонятных буквенных и цифровых комбинаций стал слишком большим, она начала оглядываться по сторонам. Но не понимала, на что смотрит. Кроме того, что это была техника с кабелями, мониторами и различными модулями с такими же ничего ей не говорящими буквенными комбинациями, как те, которыми занимался Фарид.

Ожидая, пока он закончит, она села на стул напротив контрольной панели с длинными рядами ручек и рычагов по всей длине вплоть до кнопки в правом верхнем углу с надписью «питание». Это было первое, что она поняла и, главное, осмелилась на нее нажать.

Контрольная панель загорелась, как новогодняя елка, всеми своими светодиодами, в то время как мерцание на трех мониторах перед Дуней прекратилось. Вместо этого они переключились на сплошное голубое свечение. Кроме того, загорелся ряд маленьких красных дисплеев, по одному рядом с каждым регулятором громкости, вдоль всей контрольной панели. Дисплеев с символами, образующими слова, которые даже были ей понятны.

Первый канал назывался «Вход», и после того, как она подвигала регулятор и наугад нажала на несколько кнопок, средний из трех мониторов ожил и показал темную комнату с круглым фиолетовым плюшевым диваном, куда входили Фарид и Цян. Следующий гласил «Жертвоприношение», и, найдя нужную кнопку, она переключила картинку на мониторе на комнату с высеченным из камня столом и канделябрами вокруг. Далее шли каналы «H1» и «H2», но на них изображение было слишком темным, чтобы она могла хоть что-нибудь разглядеть.

Она нажала на кнопку с надписью «Бар», и на одном из мониторов появилась длинная тускло освещенная барная стойка с дюжиной-другой барных стульев и глубоких кожаных кресел на заднем плане. Дальше шли «Отдых», «Спа» и «Хрустальный зал», который представлял собой банкетный зал с большими хрустальными люстрами, тяжелыми пурпурными портьерами вдоль стен, расставленными круглыми столами и сценой впереди.