Последний гвоздь

– Очень круто! – сказала Дуня. – Ну, не танец, а…

Фарид шикнул на нее, прося тишины, и прибавил громкости.

– Прошу прощения, на чем мы остановились? – услышали они голос Слейзнера.

– Ты сказал, что назначил Яна Хеска руководить расследованием, – послышался мужской голос. – Если быть совсем честным, я бы предпочел, чтобы ты сам… Звук затрещал, а затем исчез полностью.

– Нет, только не сейчас. – Дуня повернулась к Цяну. – Пожалуйста, сделай что-нибудь.

– У него осталось всего семь процентов заряда на телефоне.

– Семь? Ты же только что говорил про семнадцать?

– Да, но сейчас семь. – Цян открыл приложение камеры. – Попробую выключить камеру.

Монитор с желтым фахверковым фасадом и кусочками неба потемнел.

– Еще в прошлый раз был перебор, – снова раздался голос Слейзнера. – Даже одно только намерение это повторить означало бы слишком высокие риски. Так просто нельзя. С учетом сказанного, можешь быть совершенно спокоен. Я полностью доверяю Хеску и уверен, что он сработает тонко.

– Как мне, черт возьми, быть спокойным после…

– Но послушай меня сейчас, – перебил Слейзнер. – То, что совершил, или не совершил Клинге, не имеет к нам никакого отношения, о’кей? Это на его совести. Обещаю, что как только расследование завершится, все сможет вернуться на круги своя.

– Клинге, – повторила Дуня. – Слышите звоночки?

Фарид и Цян покачали головами.

– Проблема в том, что им нужно лишь немного поскрести по поверхности… – продолжил третий голос, прежде чем снова появились помехи. – … тесные контакты Могенса не только с полицией, но и со всей судебной системой.

– Могенс. Могенс Клинге, – повернулся к остальным Фарид. – Это не он работал в полицейской разведке?

– Это объясняло бы, почему они все засекретили, – сказала Дуня.

– В сухом остатке мы всего лишь полицейская организация, которая должна выяснить, что произошло, – раздался голос Слейзнера. – Если спросите меня, то тут все довольно очевидно, и уверяю вас, так же будет и для Яна Хеска.

– Ты много чего обещаешь. Иногда даже слишком много. Вспомни, как все прошло тогда…

– Послушай, я знаю Хеска, – перебил Слейзнер. – Он исполнительный дурак, который сделает все так, как от него ожидают. Один плюс один равно два. Не больше, не меньше. Поверь мне.

– Да, это твои слова. Ты их повторяешь снова и снова, как будто так они станут убедительнее. Но ты должен зарубить на носу одну вещь… – голос снова прервался и стал неразборчивым, утонув в цифровых помехах.

– Ну, ээй, можно что-нибудь сделать? – Дуня повернулась к Цяну. – Мы же все пропустим!

– Что я могу сделать? Мобильник почти сел. На нем меньше двух процентов, и он может выключиться в любой момент.

– Откуда мне знать. Попробуй выключить все остальные приложения.

– Это не поможет. Это только…

– Плевать, все равно выключи. Главное, сделай что-нибудь.

– Якоб, я уже спасал тебя однажды и не буду… – внезапно послышался голос Слейзнера, а потом снова исчез.

Дуня обернулась к Фариду.

– У нас есть какой-нибудь Якоб в радиусе пятнадцати метров?

Фарид открыл поиск в растущем списке мобильных номеров и имен.

– Он отчитывается мне напрямую, так что у меня все под полным контролем, о’кей? Под полным контролем, – стал различим голос Слейзнера сквозь треск. – Все устаканится.

– Здесь их на самом деле трое, – сказал Фарид. – Один Якоб Ларсен, один Санд и один Бреннум.

– Якоб Санд – это не тот сказочно богатый предприниматель? – спросил Цян.

Дуня кивнула. Для нее не было ничего удивительного в том, что Слейзнер водил дружбу со свиньей-нуворишем, походившим на женщин, которых он обыгрывал в покер.