Последний император

Сохранение или упразднение "Льготных условий" не имело для меня большого значения. Я мог отказаться от них добровольно, но не потерпел бы насилия. "Льготные условия", являясь двухсторонним соглашением, не могут быть изменены указом одной из сторон, так как приравнены к международному договору. Посылка Фэн Юйсяном солдат во дворец — акт насилия, недостойный человека, в то время как все можно было легко уладить путем переговоров. Я всегда искренне мечтал не пользоваться пустым титулом, но то, что это было сделано с помощью вооруженных сил, огорчает меня больше всего. Подобные варварские действия причиняют большой ущерб авторитету республики и ее репутации.

Не буду говорить о причинах, побудивших меня покинуть дворец: они, по-видимому, уже известны вам. Я был совершенно бессилен, и то, как действовал против меня Фэн Юйсян, не делает ему чести. Трудно передать чувство унижения, с которым я покидал дворец. Даже если Фэн Юйсян и имел основания изгнать меня из дворца, почему он конфисковал одежду, старинные вазы, каллиграфические надписи и книги, оставленные моими предками? Почему он не разрешил нам взять с собой чашки для риса, чайные чашки и кухонные принадлежности, так необходимые в повседневной жизни? Делалось ли это для сохранения антикварных вещей? Много ли они стоили? Не думаю, чтобы он поступил так грубо даже при дележе добычи между бандитами.

Когда Фэн Юйсян говорил, что реставрация 1917 года лишила законной силы "Льготные условия", ему следовало бы помнить, что мне тогда было всего лишь двенадцать лет и сам я не мог организовать реставрацию. Если даже оставить это в стороне, разве так называемая ежегодная субсидия когда-либо выплачивалась вовремя с тех пор, как были подписаны "Льготные условия"? Когда выплачивались дотации князьям и знати, о которых записано в различных соглашениях? Разве маньчжурам выплачивались средства на существование, предусмотренные "Льготными условиями"? Ответственность за нарушения "Условий" лежит прежде всего на республике: игнорирование этого и ссылка на реставрацию 1917 года лишены всяких оснований.

Не хочу жаловаться, но не могу упустить случая, чтобы не излить печаль, охватившую мою душу. Поэтому, если правительство республики услышит о ней, оно поймет, что все должно быть улажено справедливо, и я бы согласился с подобным урегулированием без колебаний.

Я хочу также сделать одно важное заявление. Я никогда не соглашусь ни на какие предложения прибегнуть ради собственных интересов к помощи иностранной интервенции. Я никогда бы не использовал иностранную силу для вмешательства во внутреннюю политику Китая".

Примерно в те же дни, когда я отмечал день своего рождения, во многих газетах появились полные негодования и возмущения материалы, направленные против меня и моих людей. Это, несомненно, было вызвано тем, что я переметнулся к японцам, а малый двор, стремясь при существовавшей власти к праздности, действовал заносчиво, опираясь на поддержку иностранцев. В это время Комитет по реорганизации цинского двора, проводя инвентаризацию дворцового имущества, обнаружил ряд материалов, вроде резолюции на "Льготных условиях", написанной рукой Юань Шикая, документов о закладе, продаже и вывозе за границу антикварных изделий и т. п. Материалы были опубликованы и получили большой резонанс в обществе. Наибольшее возмущение вызвала связь малого двора с японцами и начатое сторонниками монархии движение за восстановление "Льготных условий" (ко дню моего рождения в газетах уже было опубликовано тринадцать петиций за подписями более трехсот человек из пятнадцати провинций). В противовес этому в Пекине появилась и развернула активную деятельность организация под названием Лига борьбы против благосклонного отношения к цинскому дому. Среди многочисленных газетных материалов, отражавших общественное мнение, были и фельетоны, и прямые гневные обвинения; встречались добрые советы, попадались и предупреждения японской миссии и республиканским властям. Прими я тогда какой-либо из этих советов, моя жизнь могла бы сложиться совсем иначе. Я отыскал несколько статей, которые, насколько помнится, разоблачали тайные замыслы японцев. Сообщения были опубликованы в газете "Цзин бао". Одна из статей, разоблачавшая тайные замыслы японцев, потрясла меня, настолько все написанное в ней соответствовало тому, что произошло в дальнейшем.

"Самая мрачная цель заговора заключается в том, чтобы держать его до тех пор, пока в одной из провинций не произойдет какой-нибудь инцидент, и определенная держава не пошлет его туда и не восстановит при вооруженной поддержке титул его далеких предков. Провинция будет отделена от республики и защищена этой державой. Затем с ней станут поступать так, как поступают с уже аннексированной страной…