Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова

Французский посол Морис Палеолог, много лет живший в России, не раз пытался понять природу русских женщин, которые неизменно производили на него глубокое впечатление. Он считал, что одним из самых серьезных их недостатков является неумение лгать… и это часто приводит к жестокости. Возможно, он во многом прав.

А Наташа, рассказывая Михаилу о своих встречах с Дмитрием, словно брала реванш за старые, пусть и невольно нанесенные ей, обиды. Она вспоминала, что в первые годы их совместной жизни у Михаила была совершенно отдельная от нее жизнь, в которой самой Наташе не оказалось места. Друзья, удовольствия, служба, балы, пикники с дамами – все это доставляло ему радость. Она же коротала дни в одиночестве, гадая, вернется он к ней или нет.

Что побудило написать ее это письмо, очень напоминающее то, которое Наташа послала Михаилу из Киссингена в 1911 году? Сладкая – запоздалая – месть или нежелание пощадить чувства мужа? Действительно, даже самые любящие люди бывают порой очень жестоки по отношению к близким…

К счастью для Михаила, он вновь возвращался домой. Проблемы и непонимание, которые возникали между ними порой в разлуке, тут же забывались, когда любящие оказывались вместе. Фронт великий князь покинул 15 июля, и сначала направился в Ставку. Там он встретил Дмитрия, и поразил его благородством и добротой. Младшему двоюродному брату Михаил Александрович не сказал ни единого резкого слова. Так благородно могут вести себя только самые порядочные люди. Растроганный этой встречей Дмитрий тут же написал обо всем Наташе.

Но к тому времени, когда письмо пришло в Гатчину, Михаил был уже дома. В эти дни на него обрушились бо́льшие, чем прежде, беды. Он заболел дифтерией, и все остальное надолго отступило на задний план.

Глава восемнадцатая На пути к катастрофе

Наташе пришлось поволноваться о здоровье мужа, и на это были серьезные причины. Прекрасный спортсмен и великолепный наездник, он по праву гордился своей отличной физической формой. Однако оставалось одно «но», которое мучило Михаила Александровича долгие годы, и которое он скрывал от окружающих. Это – язва желудка.

Все это время о болезни знала лишь Наташа и лечившие великого князя доктора. Ему рекомендована строгая диета, но разве это возможно на фронте? Порой приходилось питаться лишь консервами и черствым хлебом, запивая все это водой. Строго говоря, Михаилу Александровичу нельзя было отправляться на передовую. Но он об этом и слышать не хотел. Ведь Родина оказалась в опасности!.. А он – человек чести и долга.

Но от дифтерии он отмахнуться не мог – ведь бо́льшее число больных от нее умирало, чем выживало. Антибиотиков не было, и люди погибали в страшных мучениях. Те же, кому посчастливилось выжить, приходили в себя очень долго. Михаил заболел дифтерией еще на фронте, к счастью, он оказался дома, когда появились первые симптомы болезни. 22 июля ему пришлось на целый день остаться в постели, потому что у него поднялась высокая температура, и сильно заболело горло. Спустя три дня доктор, наблюдавший его в Гатчине, обнаружил у больного бациллы дифтерии.

На следующий день состояние великого князя ухудшилось. Испугавшись распространения инфекции, Наташа отправила детей к друзьям, жившим неподалеку. Михаил, хоть и крепился до поры до времени, в итоге все-таки слег. Ему пришлось провести в постели десять дней. Навестить больного приходил граф Павел Толстой – старый друг, сын конюшего Николая II. Однажды он даже спел дуэтом с Наташей, аккомпанируя на фортепиано, несколько старинных русских песен. Очень хотелось приободрить Михаила…

Но уже через неделю после начала болезни Михаил Александрович почувствовал себя лучше, и даже, взяв в руки гитару, смог что-то сыграть. Дела, хоть и медленно, все же шли на поправку, и уже 5 августа он самостоятельно спустился в гостиную, чтобы позавтракать вместе с семьей.

Начало выздоровления было замечательной новостью, но что касается обстановки на фронте – она совсем не радовала. Михаил давно уже понял, что стратегия, выбранная русским командованием, неверна, и последующие события лишь доказывали это. Пали Ковно и Ново-Георгиевск, а через несколько дней – и Брест-Литовск. В течение следующих трех недель немцы прошли победным маршем до Варшавы, 22 июля захватив и ее.

Потери русских войск оказались ужасающими. Лишь за первый год войны они составили полтора миллиона человек, что равнялось численности войск в мирное время. Впервые со времени нашествия армии Наполеона Бонапарта враг уверенно все глубже проникал на территорию Российской империи, отбрасывая на восток войска и оставляя за собой сотни тысяч убитых и раненых.

Причины многих неудач следует искать в верхнем эшелоне управления русской армией, которой командовали два человека, бывшие заклятыми врагами: военный министр генерал Владимир Сухомлинов[133] и Главнокомандующий – великий князь Николай Николаевич (Младший), непосредственно руководивший военными действиями.