Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова

Михаил писал старшему брату, что основная часть его средств уходит на содержание трех госпиталей для раненых. Вот и приходится выступать в роли просителя. А что делать? Выхода-то нет. Он хоть – и герой войны, но по закону все еще остается бесправным, по сути, человеком.

…Дом 24 на Николаевской улице требовал все новых и новых вложений. Наташа объясняла это тем, что круг ее знакомых постоянно расширялся, ее часто приглашали в гости, и она не могла отклонить многие приглашения. Вот ей и не хотелось, чтобы их дом в чем-то уступал жилищу новых друзей. Среди них был и депутат Государственной Думы от партии октябристов граф Д. П. Капнист[131] с супругой. Этим знакомством Наташа очень дорожила: ведь как-то граф сказал Джонсону, что ради такой женщины, как она, мужчина может забыть абсолютно обо всем. Конечно, она написала об этом Михаилу. Что на это скажешь? Ее можно упрекнуть во многих недостатках, но чрезмерная скромность к ним явно не относится.

С раннего детства ближе всех родных Михаилу была его младшая сестра Ольга, но несколько лет назад между ними пролегла пропасть: она, испугавшись неприятностей, которые мог принести ему роман с Наташей, перестала общаться с братом. А ведь он с пониманием отнесся к ее любви с Николаем Куликовским, и ждал такого же понимания с ее стороны. Но… ошибся в своих надеждах. С тех пор они не виделись. А сейчас были совсем близко друг от друга – великая княгиня Ольга работала сестрой милосердия во Львове.

Михаил Александрович был по натуре очень спокойным человеком, и эта его черта порой могла ввести в заблуждение: многим казалось, что он никогда не будет протестовать, что бы ни случилось. Но это совсем не так. С теми, кто обманывал его ожидания, наносил душевную травму, он порывал всякие отношения. Именно так случилось с его бывшим адъютантом А. А. Мордвиновым. И так могло произойти с любым, кто стал бы плохо отзываться о его Наташе. Он не впадал в ярость, просто возводил стену отчуждения между собой и обидчиком. В отличие от самой Наташи, которая всегда была готова ринуться в бой.

Она упрекала мужа, и как-то сказала: стоит кому-нибудь написать ему покаянное письмо, и он тут же этого человека простит. Михаил возразил: такое может быть только в том случае, если вина человека невелика. Такому же человеку, как Мордвинов, прощения не будет никогда. Возможно, он мог бы добавить – «и Ольге».

Сама великая княгиня хотела примирения, но не сделала ничего, чтобы оно состоялось. Хотя и знала прекрасно, что штаб Михаила находится всего в нескольких часах езды, он не раз бывал вместе с Наташей рядом, во Львове, включая девять дней в начале марта. Возможность встретиться с братом появилась у Ольги и месяц спустя, когда Наташа уехала домой, в Гатчину. Вскоре во Львов приехал и Николай II, который хотел посетить расположенную неподалеку и захваченную у австрийцев крепость Перемышль. Он думал увидеть там Михаила и организовать встречу родных. Ведь кроме него во Львов приехала великая княгиня Ксения – навестить сестру. Но, странное дело, в итоге Михаила на эту встречу не пригласили. Он прочитал сообщение о посещении императором Львова в какой-то местной газете. В чем же причина такой «забывчивости»? Вывод напрашивался сам собой: в дело вмешалась Александра Федоровна. Ведь если бы Михаил встретился с родными, это могло означать, что он окончательно прощен. А этого она допустить не могла.

Высокий боевой дух воинов Дикой дивизии во многом был основан на беззаветной преданности командиру, вере в его справедливость к любому бойцу. «Мы все были преданы ему», писал впоследствии полковник Половцов. А простые воины с любовью называли великого князя «джигитом Мишей». Это – комплимент высшей пробы, которым за все годы войны не был больше удостоен ни один русский офицер и генерал. Люди верили Михаилу Александровичу безоговорочно, и считали, что, обратившись к нему с любой просьбой, всегда найдут помощь и понимание.

Однажды произошло недоразумение в Ингушском полку. Один из бойцов взял в плен двух офицеров противника. За пленение одного офицера полагалась медаль, и ингуш решил, что ему должны дать две медали. Полковые офицеры пытались его разубедить, но он настаивал на разговоре с командиром дивизии. Его привели к великому князю и тот, выслушав бойца, рассмеялся:

– Что же я могу для него сделать?

Сослуживцы Михаила Александровича сказали в один голос:

– Вы должны сказать ему, что он неправ, Ваше Высочество.

– Я прекрасно знаю, что этот человек неправ, но он обижен. Он возлагает на меня надежды, а я не могу ему помочь.

Ингуш, слышавший этот разговор, обратился к великому князю:

– Не надо мне помогать. Я думал, они меня обманывают, но если ты говоришь то же самое, то это – правда. Не сердись на меня.

Михаил Александрович вручил бойцу медаль, и, чтобы смягчить ситуацию, подарил отважному воину двадцать рублей.

…Дикая дивизия пробыла на фронте уже полгода, и людям требовалась передышка. В конце апреля личный состав отозвали в тыл для переформирования и отдыха. Получил месячный отпуск и Михаил.