Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова

Это была, конечно, совсем не та картина, которую рисовал Михаил в письмах Наташе – скука вдали от поля боя и чтение французских романов, чтобы как-то скоротать время. Она же, узнав о награждении мужа, стала еще больше гордиться Михаилом. Новость, напечатанная в газетах, произвела впечатление и в Петрограде. Военный корреспондент Николай Брешко-Брешковский[130] писал в одной из своих корреспонденций с театра боевых действий, что великий князь Михаил всегда находится на линии огня, и кавказцы готовы идти за своим командиром на смерть… Вслед за ним смело бросаются горцы в атаки на пехоту неприятеля, на пулеметы и даже артиллерию: «Стихийной, бешеной лавиной кидаются они, артистически работая острым, как бритва, кинжалом против штыков и прикладов… И об этих атаках рассказывают чудеса. Австрийцы давно прозвали кавказских орлов “дьяволами в мохнатых шапках”. И действительно, одним своим видом, таким далеким от какой бы то ни было общеевропейской военной формы, кавказцы наводят на неприятеля панику…»

Гордился младшим братом и сам император. За несколько дней до подписания Указа о награждении Михаила, он сообщал домой, в Царское Село: «Кавказцы не только отразили неприятеля, но и атаковали его и первыми вошли в Станиславов, причем сам Миша все время находился на линии огня. Все они просят меня дать ему Георгиевский крест, что я и сделаю» (Впоследствии имя великого князя, кавалера ордена Святого Георгия, как национального героя России, было выбито золотом на мраморной доске Георгиевского зала Большого Кремлевского дворца).

А какова же была реакция императрицы Александры Федоровны? Она вроде бы радовалась за Михаила, что следует из письма мужу: «Насчет Миши я так счастлива, непременно напиши об этом матушке, ей будет очень приятно об этом узнать…» Но тут же у нее прорвалась ненависть к Наташе, которая давно уже стала самым родным и близким для Михаила человеком. Однако Александра Федоровна не хотела этого понять: «Если бы только можно было устранить от него ее! Ее деспотическое влияние так вредно!»

В этих словах кроется горькая ирония. Россия в ту пору лишь начинала осознавать «деспотическое влияние» на Николая II самой Александры Федоровны и его страшные последствия. Что же касается Наташи, она, конечно, была непростым человеком и могла вызывать опасения у монаршей семьи. Впрочем, окажись она другой, не выжила бы в предыдущие годы. Но ее всегда отличало здравомыслие. А вот можно ли это сказать о самой императрице? Многие люди, в том числе, и некоторые из Романовых, в этом вполне справедливо сомневались.

…Во Львове им суждено было провести вместе девять дней. Затем у Наташи возникла срочная необходимость выехать в Москву. Там, спустя лишь восемь недель после смерти Ольги, тяжело заболела ее старшая сестра Вера. Ей удалили аппендицит, началось осложнение. Казалось, переживаниям не будет конца…

Но в больнице, куда Наташа попала 12 марта, она немного успокоилась. Вера выглядела не так уж и плохо. Решив, что жизнь ее вне опасности, Наташа отправилась вечером вместе со своим старым другом Сергеем Рахманиновым и его женой Натальей в Большой зал дворянского собрания.

На следующий день, перед возвращением в Гатчину, она опять навестила Веру. Вид у нее был ужасный, совсем не такой, как за день до этого. Она чувствовала, что умирает, и просила отвезти ее домой. Доктора, однако, не хотели выписывать ее сразу же после операции. Они уверяли родных, что больная вскоре поправится. Наташа, поверив им и несколько успокоившись, выехала в Петроград.

На вокзале ее встретили друзья – Кока и Маргарита Абаканович. Пройдясь вместе по магазинам, они решили пообедать в «Астории». Там оказался и великий князь Дмитрий, который тут же присоединился к компании. Он был в тот день в хорошем расположении духа, много шутил. Наташа не преминула написать об этой встрече в письме Михаилу. Ведь она не была влюблена в молодого человека, просто очень хорошо к нему относилась – что же ей скрывать?

Вскоре от Михаила пришло письмо, в котором он сообщал, что не сможет приехать домой на Пасху. На фронте шли ожесточенные бои, и он не вправе покинуть войска в столь трудный момент. И тут же добавил: всеми помыслами он вместе с Наташей, и сожалеет о том, что не сможет пойти вместе с ней в дворцовую церковь в светлый праздник…

Что же делать? Ей очень хотелось пойти в Пасхальную неделю в храм, но Наташа опасалась, что некоторые из бывших знакомых могут, как и встарь, отнестись к ней с предубеждением. Поразмыслив, она решила пойти не в главную церковь, а в другую, расположенную недалеко от города. И в то же время обратилась за разрешением посетить – одной, без Михаила, церковную службу к управляющему Гатчинского дворца Крестьянинову.