Последний из Двадцати (СИ)

Мастер Рубера неодобрительно покачал головой. Немного подумав, Рун с ним согласился — по что тратить ману, когда есть иной подход?

— Отвести сможете?

Вопрос был риторичен. Впрочем, если Бек был готов хоть сейчас в калоши и напротив этих самых Бабьих Юбок, то Лий явно трусил. Тоже хорошо, взвесив все за и против сказал себе Рун: ему не нужны оба, только один. Только бы всё это не было лишь красивым совпадением…

Парень выдохнул, переводя дух. С одной проблемой он почти разобрался, две другие сидели на очереди.

Он щёлкнул пальцем, и прорезь рта с полными губами вернулась на лицо рабыни. Та пискнула от неожиданности, словно напуганный щенок.

Виранка. Рун поморщился. Застенные жители разве что не в очередь выстроились, чтобы повстречаться ему на пути. Изредка к ним отправляли узников — но те не имели ни собственного мнения, ни голоса. Как будто не люди, а жалкие существа.

Вигк был другим, Читль должна была быть такой же. Главное здесь, что только должна была — вместо этого девчонка была готова брать пример с болтливых сопляков. Рун понял, что не знает, о чём я спрашивать, едва к ней вернулась возможность говорить.

— Откуда ты здесь? — Рун заговорил сразу же, перенимая инициативу в свои руки. Читль, казалось, ударилась в раздумья, прежде чем ответить.

— Меня бросил здесь калеуталькч, — она игриво потёрла плечо, бросила на Руна взгляд из приопущенных век. Чародей одарил Ска озадаченным взглядом, та поняла всё без слов.

— Единый глас. Бывший. Невозможно перевести на понятный вам язык, господин. У вас отсутствует само понятие. Желаете…

— Не желаю, — резковато отозвался чародей. Рун знал, что такое невозможно, но ему показалось, будто у него вспотели глаза. Воображение нарисовало ему пошлые образы рабыни и служки, только и ждущих его желаний.

Старому Мяхару такие мысли были по нраву. Рун гнал их от себя прочь из последних сил.

— Этот твой… — Рун знал, что повторить то щебечущее, почти птичье слово ему будет не по силам, — Где он? Что делал здесь? Как давно это было? Отвечай!

Последним выкриком он хотел её напугать. Получилось так себе: голос предательски дал петуха. Чародей отвернулся и прочистил горло.

— Он умер. На священном ипукальтлак-али… — певуче проговорила рабыня, набирая побольше воздуха в грудь для дальнейшего объяснения.

— Обряд. Сражение. Дуэль между равными, — Ска не заставила себя долго ждать с пояснениями. И опять нет внятного понятия, осознал Рун. Насколько же, выходит, они разные?

— Постой, погоди минутку, — вдруг выпалил чародей, зацепившись за последние слова. — Что значит, между равными?

Читль невинно хлопала глазами — вопрос явно был не к ней. Ска лишь пожала плечами. Равным виранцу мог быть разве только что другой виранец. Одного с ним статуса, иначе невозможно. Насколько для застенного народа все остальные были людьми — приходилось только догадываться.

Если так, заговорил мастер Рубера, плохо дело. Это значит, что виранцы за последние полгода разве что не табунами бегают по землям Двадцати. Цела ли, хитро прищурившись спросил он в голове своего ученика, стена? Тот поборол тут же зародившийся порыв ринуться к окну и посмотреть на небо. Некстати вспомнились слова Вигка.

Парень вытер вспотевшие ладони о штаны. Обратить бы назад мерзкого старикашку, осыпать ворохом вопросов — так ведь не ответит…

Он хотел было озадачить Читль вопросом, что это была за дуэль, но сразу же понял, что та лишь невинно хлопнет ресницами: откуда простой рабыне знать о том, чего хотят хозяева?

Простой ли?

— Ты… Откуда ты так хорошо знаешь наш язык?

Читль прислонила палец к губам, будто собиралась в него дунуть. Лицо девушки исказилось маской глубокой задумчивости. Она как будто пыталась вспомнить и не могла.

— Смею предположить, господин, что перед нами переводчик. Вероятно, павший виранец был высокопоставленным лицом с не менее высокопоставленными целями.

В словах механической куклы был смысл. Рун потеребил внезапно хачесавшуюся переносицу.

— Ну, ладно. Но почему она видит во мне своего хозяина?

— Не могу знать, господин, — Ска склонилась в извиняющемся поклоне. — Первичный анализ данных не дал вразумительных результатов. Для повторного требуется ваше разрешение, господин.

— Почему ты видишь во мне хозяина? — он обратился напрямую к Читль. И получил столь же прямой и исчерпывающий ответ. Девушка лишь улыбнулась и заверила, что всё это лишь потому, что он и есть её хозяин.

Перед последним из Двадцати возник ещё один тупик. Рун чуял, как барахтается, шлёпает ладонями по гладким стенам новой загадки, но не может найти выхода. Головная боль, ещё недавно покинувшая его, решительно возвращалась в родные пенаты. С сёстрой лихорадкой и братом ознобом.

Юный чародей поёжился, но не поддался желанию обхватить самого себя за плечи.

Может, всё дело в том, как оно происходило, когда парень пытался спасти виранку?