Последний из могикан

– Помните, – сказал разведчик, многозначительно показывая на своей голове то место, которое еще не успело зажить на голове Гамута, – мы идем воевать, а не музицировать. Пока не раздастся военный клич, говорить должны только ружья.

Давид кивнул, как бы давая согласие на эти условия. Соколиный Глаз еще раз внимательно оглядел спутников и дал знак идти вперед.

Около мили путь их шел вдоль реки. Хотя обрывистые берега и густые кусты, окаймлявшие реку, скрывали путников, они все же предприняли все предосторожности, известные индейцам. С правой и с левой стороны шли или, вернее, ползли воины, зорко вглядывавшиеся в лес; через каждые несколько минут отряд останавливался, прислушивался чутким ухом, не раздадутся ли какие-нибудь подозрительные звуки. Однако они дошли совершенно беспрепятственно до того места, где маленькая река вливалась в большую.

Тут разведчик снова остановился и стал оглядываться вокруг, чтобы собрать какие-либо сведения.

– Славный выдался денек для сражения! – сказал он по-английски Хейворду, взглянув на большие тучи, плывшие по небу. – Яркое солнце и сверкающий ствол не помогут верному прицелу. Все хорошо для нас: ветер дует с их стороны, так что до нас будут доноситься от них шум и дым, а это уже немало; между тем как с нашей стороны сначала раздастся выстрел, а потом уже они узнают, в чем дело… Но вот кончается наше прикрытие. Бобры жили по берегам этой реки сотни лет, и теперь между их кладовыми и плотинами, как вы сами видите, много пней, но мало деревьев.

Соколиный Глаз довольно верно обрисовал открывшуюся перед ним картину. Река то сужалась, пробивая себе путь в расселинах скал, то, попадая на равнину, широко разливалась, образуя нечто вроде небольших озер.

Всюду на берегах виднелись погибшие деревья. Некоторые стволы еще скрипели на своих шатающихся корнях, с других деревьев была содрана кора, в которой столь таинственно заключен источник жизни. Как призраки былых и давно умерших поколений, валялись поросшие мохом стволы.

Вряд ли кто-нибудь осматривал все эти мелкие детали с таким серьезным вниманием, как разведчик. Он знал, что поселение гуронов находится в полумиле вверх по реке, и разведчика одолевало обычное нетерпение, свойственное человеку, желающему скорее обнаружить притаившуюся опасность; но Соколиный Глаз был очень обеспокоен тем, что не находил нигде ни малейших признаков врага.

Несколько раз ему хотелось поднять воинов в наступление и захватить поселение гуронов врасплох, но большой опыт удерживал его от столь опасного и бесполезного эксперимента. Соколиный Глаз внимательно вслушивался, не доносятся ли звуки военных действий оттуда, где находился Ункас. Но только порывы ветра проносились по лесу, предвещая бурю. Наконец, поддавшись скорее нетерпению, нежели своему опыту, разведчик решил действовать, и, не скрываясь больше, воины осторожно двинулись вверх по речке.

Разведчик притаился в кустарнике, а воины залегли в лощине, по которой протекала речка. Едва заслышав тихий ясный сигнал своего командира, весь отряд выбрался на берег и, подобно темным призракам, в молчании окружил разведчика. Соколиный Глаз пошел вперед, за ним поодиночке двинулись делавары, ступая точно по следам охотника, чтобы оставить лишь один след.

Как только отряд вышел из-под прикрытия деревьев, сзади раздался залп из нескольких ружей, и один из делаваров, высоко подпрыгнув, словно раненый олень, упал плашмя на землю бездыханный.

– Я боялся именно такой дьявольской штуки с их стороны! – воскликнул разведчик по-английски и прибавил на делаварском языке: – Становитесь под прикрытие, молодцы, и стреляйте!

Отряд мгновенно рассеялся, и прежде чем Хейворд пришел в себя от изумления, он увидел, что остался один с Давидом. К счастью, гуроны уже отступили, и они были в безопасности. Но очевидно, такое положение вещей не могло долго продолжаться; разведчик первый бросился преследовать убегающих, посылая пулю за пулей и перебегая от дерева к дереву.

По-видимому, в первом нападении гуронов участвовало немного воинов; число их, однако, сильно увеличивалось, по мере того как бывшие впереди отступали к своим товарищам, и вскоре ответный огонь с их стороны почти сравнялся по силе с выстрелами наступавших делаваров. Хейворд бросился в середину сражающихся и, подражая тактике своих союзников, стал стрелять.

Бой разгорался все сильнее и упорнее. Раненых было мало, так как оба отряда держались под защитой деревьев. Но счастье стало постепенно изменять Соколиному Глазу и его отряду. Проницательный разведчик скоро заметил угрожавшую ему опасность, но не знал, как избежать ее. Он понимал, что отступать еще более опасно, и потому решил оставаться на месте, хотя видел, что число неприятелей с фланга все прибывает. Делаварам стало трудно удерживаться под прикрытием, они почти совсем прекратили огонь. В эту затруднительную минуту, когда они думали, что вражеское племя вот-вот окружит их, делавары вдруг услышали боевой клич и грохот выстрелов, раздававшихся из-под сводов леса, оттуда, где был Ункас.