Последний из могикан

Такой поворот событий сильно облегчил положение отряда. По-видимому, враги ошиблись в оценке численности своих преследователей и большинство гуронов повернули против нового противника.

Соколиный Глаз, ободряя своих воинов и голосом, и собственным примером, приказал им нападать на врага как можно энергичнее. Воины немедленно и успешно исполнили приказание своего вождя. Гуроны принуждены были отступить, и бой с более открытого места, на котором он начался, перешел в чащу, где нападающим удобнее скрываться. Тут сражение стало еще ожесточеннее, хотя исход его казался сомнительным. Никто из делаваров больше не был убит, но многие ослабели от потери крови, так как раненых было уже много вследствие невыгодного положения отряда.

Соколиный Глаз воспользовался удобным случаем, чтобы стать под дерево, которое прикрывало Хейворда; большинство его воинов находились неподалеку справа, и продолжали частую, но бесплодную стрельбу по укрывшемуся противнику.

– Вы молоды, майор, – сказал разведчик, опуская приклад «оленебоя» на землю и устало опираясь на его ствол, – может быть, вам придется вести когда-нибудь армию против мингов. Вы видите, тут главное в проворстве рук, меткости глаза и надежном прикрытии. Ну что бы вы делали здесь, будь у вас под командой королевские войска?

– Штыки проложили бы дорогу.

– Да, вы говорите разумно, с точки зрения белого человека, но здесь, в пустыне, предводитель должен спросить себя, сколькими жизнями он может пожертвовать. Кавалерия – вот что решило бы дело.

– Лучше поговорим об этом в другое время, – заметил Хейворд, – а теперь не перейти ли нам в наступление?

– Я не вижу ничего дурного в том, что человек проведет минуту отдыха в полезных размышлениях, – ответил разведчик. – Что касается нападения, то мера эта не особенно мне по душе, так как тут приходится жертвовать несколькими скальпами. Впрочем, – прибавил он, наклоняя голову и прислушиваясь к шуму отдаленной битвы, – если мы хотим быть полезными Ункасу, то надо очистить дорогу от этих негодяев!

Он повернулся быстро, с решительным видом и прокричал своим индейцам несколько слов на их языке. В ответ раздался громкий крик, и все воины поспешно вышли из-за деревьев. При виде множества темных фигур, внезапно появившихся перед их глазами, гуроны дали торопливый и не совсем удачный залп. А делавары бросились к лесу большими прыжками, словно барсы, почуявшие добычу. Впереди всех бежал Соколиный Глаз. Он размахивал страшным оружием и воодушевлял воинов своим примером. Некоторые из более старых и опытных гуронов, которых не устрашил маневр врага, оправдали опасения разведчика, сразив трех воинов, бежавших впереди отряда. Но этот удар не остановил атакующих. Делавары ворвались туда, где укрывался неприятель, и вскоре подавили всякие попытки сопротивления со стороны гуронов.

Рукопашная схватка была очень короткой. Осажденные поспешно отступали, пока не добрались до противоположного края чащи, где и засели под прикрытием деревьев, сражаясь с отчаянным упорством. В эту критическую минуту, когда удача снова начала изменять делаварам, позади гуронов послышался звук ружейного выстрела, и пуля со свистом вылетела из-за одной хижины бобров. Вслед за выстрелом послышался страшный, яростный боевой клич.

– Это сагамор! – вскричал Соколиный Глаз и ответил на зов своим громовым голосом. – Ну, теперь мы окружили их и с фронта, и с тыла!

Действие этого выстрела на гуронов было поразительно. Приведенные в отчаяние нападениями с тыла, воины сразу рассеялись, не думая ни о чем, кроме бегства. Многие из них пали под пулями и ударами делаваров.

Мы не станем останавливаться на встрече разведчика и Чингачгука или на еще более трогательной встрече Хейворда с Мунро. Достаточно было нескольких коротких, поспешно сказанных слов, чтобы объяснить положение и тех и других. Потом Соколиный Глаз указал своему отряду на сагамора и передал командование в руки вождя могикан. Чингачгук принял его с величавым достоинством. Он повел отряд назад через чащу; на равнине, где было достаточно деревьев для прикрытия, он отдал приказ остановиться.

Впереди виднелся крутой обрыв и простиралось узкое темное лесистое ущелье, тянувшееся на несколько миль. В этом густом лесу Ункас все еще продолжал сражаться с главными силами гуронов.

Могиканин и его друзья подошли к краю обрыва и стали внимательно прислушиваться к долетавшему до них шуму битвы. Несколько птиц, вспугнутых из своих гнезд, летали над деревьями долины; то тут, то там в воздух поднимались легкие клубы дыма, указывая, где всего жарче кипит схватка.

– Поле битвы, кажется, пермещается вверх, – сказал Дункан, кивнув в сторону, откуда раздался новый залп, – и если мы ударим на врага отсюда, пожалуй, немного пользы принесем нашим друзьям.