Последний из Саларов

Сильный дождь плескался на глинобитных поверхностях, с шумом воду извергали внизу водосточные трубы из обожженной глины. Султан-Али глядел на копытообразные следы их на глинобитной крыше с возрастающим страхом. Вот-вот он, казалось, потеряет сознание, не только от страха, но от самого факта, что он видит ясные и неотрицаемые знаки их присутствия. Да, сейчас воочию он видел невидимый мир; а сами эти шаги загадочных существ он, засыпая и просыпаясь, слышал над своей головой, на крыше, едва ли не каждую ночь.

Эльяс-заклинатель читал молитвы и дул на эти следы, потом спустился с крыши. По дороге заглянул на кухню и ее тоже продезинфицировал молитвой. Возле «берлоги» заметил Обрез-Косу, которая пялилась на дождь, словно глазами связывала его струи в узлы. Он задержал на ней взгляд, негромко пробормотал заклинание и пошел к особняку. Губы его двигались безостановочно, а загадочность поведения привела к тому, что всё пространство еще больше, чем прежде, казалось наполненным ими. Молитву заклинатель читал так, словно хотел этим чтением охладить свои пылающие губы и рот.

– Я должен увидеть шазде, – сказал он. – Имею честь доложить кое-что лично его светлости.

Султан-Али передал просьбу знахаря шазде. Тот допустил к себе Эльяса с чувством беспокойства. Гордость мешала шазде признать в этом вопросе превосходство над собой загадочного иудея.

Войдя в главный зал особняка, заклинатель уселся перед шазде, и его выразительный взгляд словно наполнил весь этот зал.

– Ваше высочество, имею для вас срочное сообщение: они очень сильно обиделись на вас. Большая дерзость, однако предлагаю вашей светлости сделать упреждающий ход. Кажется, они испытывают некоторые мучения.

– Какие мучения, уважаемый? Может, нам еще и извиниться перед ними?

– Что ж, господин, они ведь тоже – создания Аллаха. Они, как и сыны Адама, могут пугаться. Они производят на свет потомство. Испытывают душевные муки, могут терять терпение. Поведением они нам подражают. Читают книги, как и мы, вешают себе украшения на шеи и соревнуются с нами в том, как показать себя…

– Мы поколение за поколением жили в этой усадьбе и ничего такого не слыхали и не видали. Что же случилось именно сейчас, что они вдруг вылезли на свет Божий? Конечно, разные загадочные вещи всегда происходят, но до такой наглости… Мне сдается, это от какой-то из женщин идет, из их головы.

– Очень может быть, ваше высочество. В силу того, что женщины ограничены умом и вообще созданы из левого ребра Адама, нечистые именно их используют как точку опоры. Не исключено, что одна из слабых женщин весьма сильную молитву зарыла где-то в углу усадьбы. В любом случае, им причинили муку и боль, и надо как можно скорее это поправить, в противном случае…

– Что ж, допустим, что им причинили боль. Каково лекарство?

– Я пока этого не знаю… Я должен задать вопросы…

– Вопросы кому?

– Их вождю.

– Что ж, задавай.

– Это не очень просто. Я должен посмотреть ноготь.

– Смотри.

– Здесь есть ребенок, еще не вышедший из возраста невинности?

– Как ему не быть… Да вот хотя бы… Внук его высочества.

Шазде сердито посмотрел на Султана-Али, а Эльяс только сейчас заметил Остатки-Сладки, который стоял у дверей и с изумлением глядел на знахаря.

– Подойди сюда, хороший мальчик.

Шазде подумал о возможной гневной реакции Судабе-ханум, но ничего не сказал. Эльяс взял Остатки-Сладки за руку и поставил его перед собой. Вынул из своей торбы целую горсть каких-то штуковин. Большой палец на левой руке мальчика он смазал оливковым маслом. Взял очень тонкий калам для письма и черными чернилами нанес на ноготь какие-то кривые черточки, потом сказал:

– Мальчик милый, смотри только на этот ноготь и, как только увидишь, что несут трон, сразу дай мне знать.

И знахарь начал читать молитвы и бросать кости. Остатки-Сладки уставился на свой блестящий и выпуклый ноготь и на черточки на нем, которые начали извиваться и двигаться туда-сюда.

– Принесли трон?

– Нет!

Но через некоторое время одна из черточек ожила и превратилась в крошечного человечка. Он снял со спины трон и поставил его на землю. Появился шах в короне и с большим носом и воссел на трон.

– Принесли!.. Принесли…

– Кто сел на трон?

– Шах в короне.

– Спроси его: что он хочет от живущих в этой усадьбе?

Шах в короне вдруг посмотрел на Остатки-Сладки и очень тоненьким голоском начал кричать и ругаться. Чернильные линии пришли в движение и превратились в окно, ружье, солдат, в уходящие вдаль длинные улицы, в тюремную решетку, в девушку с окровавленным лицом, в багровые гранатовые плоды. В голубей…

– Что он говорит?

– Ничего… Кричит только.

– Послушай внимательно: что говорит?

Мальчик вслушался.

– Говорит, почему вы не думаете о ваших умерших?

– Говорил я вам, господин? Очень хорошо, поблагодари его и скажи, что это не повторится.

Картинки с блестящего ногтя исчезли и превратились в кривые черточки на нем, и Остатки-Сладки вдруг расплакался. Эльяс погладил его по голове, прочитал молитву и подул на него. Мальчик встряхнулся и побежал на террасу, в объятия Таджи.