Последний из Учих (СИ)

Очнулась Таюя уже в логове Акацки, медленно открыв глаза, девушка с трудом уселась на кровати и осмотрелась вокруг. На данный момент она находилась в холодной сырой, если это помещение так можно было назвать, «камере». Откуда-то с потолка неторопливо капала вода, ежеминутно падая на тёмные почти ледяные старые камни пола. В помещении царил полумрак, так как ламп, окон или вообще какого-нибудь другого освещения здесь не было, по крайней мере, внутри, от чего уже порядком привыкшие к темноте глаза Звуковички с лёгкостью могли улавливать, даже самые малейшие, пробивавшиеся сквозь пошарпанные кое-где побитые и раскрошенные, такие же тёмно-каменно-холодные стены. Мебели в камере так же не имелось, кроме той самой ржавой старой койки, с драным, уже ни на что не годным, матрасом, на которой в данный момент сидела Таюя. А четвёртую стену «коробки», как прозвала сама пленница свой новый «дом», заменяла огромная, от пола до потолка с неаккуратными от старости грязно-оранжевыми прутьями решётка, с дверью и громадным замком на ней, а так же белеющим в темноте листком взрывной печати, готовой стать искусством Дейдары, а точнее сделать – «Бум!!!», в любую секунду, поставленной здесь на тот случай, если Таюя оказалось бы достаточно умной, что бы взломать замок и сбежать. Но, девушка, похоже, пока что не собиралась этого делать, а, может, просто не могла. Вот так – не подвижно Звуковичка просидела в темноте примерно ещё минут пять, слушая отдававшиеся эхом по всему помещению писк и шкрябанье коготками по полу, находящихся где-то поблизости крыс. Что собственно никак не влияло на огненноволосую Хокумон, так как Таюя прожив много лет в полном тайн и ловушек логове Орочимру, уже давно привыкла к подобным помещениям. Где частенько бывала с остальной Пятёркой Звука, и естественно самим великим змеиным Санином. Одна из холодных грязных капель воды вновь сорвалась с потолка, и, пролетев несчастные два метра высоты этой камеры, с громким всплеском разбилась об пол. От чего Звуковичка тут же вздрогнула, то ли от неожиданности, то ли как раз-таки наоборот, от того, что ожидала возможного визита кого-нибудь из Акацуков, и тут же опомнилась. Быстро сообразив, что сидеть вот так без дела на этой, по её мнению «задрипанной старой койке» – бессмысленно, красноволосая девушка всё же решилась проверить, на что теперь она была способна, вспомнив, что в последний раз, когда Звуковичка была в сознании, носительница Проклятой Печати не могла даже стоять на собственных ногах. Медленно повернувшись на кровати, и скинув ступни на пол, Таюя опираясь руками о противную холодную грязную стену, попыталась встать. Боль от многочисленных ранений, полученных в бою с Шикимару и Темари, а так же от добавки просто превосходных ударов голубым кулаком Кисаме по всё тем же повреждённым хрупким внутренностям, тут же резкой волной разлилась по всему телу девушки, и Таюя чуть было не упала обратно, однако, всё же сумела удержаться на ногах. Что собственно сильно обрадовало Звуковичку, но и одновременно навело на тревожную мысль – «Хм… мне уже на много лучше, это хорошо. Но сколько же дней тогда я провела без сознания в этом ёбанном крысятнике?».

Девушка хотела было подумать что-то ещё, но её мысль мгновенно прервал стук шагов раздававшихся где-то за решёткой, далеко-далеко в коридоре, от чего ровно на секунду потеряв концентрацию Таюя неуклюже плюхнулась обратно на драный матрас, и осталась там, так как не хотела показывать противникам, что могла гораздо больше чем они предполагали.

«Пусть думают, что я не в состоянии даже сама подняться на ноги», – про себя отметила Таюя, и стала поджидать, пока увидит источник шума разорвавшего гробовую тишину помещения. К камере приближались несколько человек. Ровно через пять минут, около ржавой грязной решётки оказались три, совершенно незнакомые девушке шиноби, в таких же, как и у тех, что нашли её чёрных плащах с красными облачками, вот только это были не они. Быстро, почти мгновенно сняв взрывную печать с двери, а так же с давящим на нервы скрипучим звуком открыв старый огромный замок, трое оказались в камере, из-за ослепившего её пламя свечи принесенной этими незнакомцами с собой, от долгого пребывания в темноте, глаза Таюи еле смогли рассмотреть их силуэты, теперь уже точно зная, что среди шиноби не было «синего акулоподобного ублюдка», и его напарника.

- Смотрите-ка, она уже очнулась, – вдруг, вновь разорвав гробовую тишину камеры, произнёс один из ниндзя с зелёной разделённой на две полвины её оттенком кожей, и огромном кустом вокруг головы. Которого лишь только увидев издалека, Таюя мгновенно прозвала – «Кактус». А потом, жадно с, в буквальном смысле, голодным видом потянулся к девушке.