Последний из Учих (СИ)

Солоновато-горькие, кристально чистые слёзы Таюи сорвались вниз по её шелковистым щекам. Девушка плакала. Она впервые безутешно рыдала при всех, и носительнице Проклятой Печати было абсолютно всё равно, что в глазах окружающих, она выглядела слабой и беспомощной размазнёй. Всё равно, что до безумия удивлённый, Саске сейчас просто «вылазящими наружу» от гнева, радости и недоумения глазами одновременно, пялился на неё. Всё равно, что с громким звоном, ударившись о какой-то камень, на землю из руки Учихи младшего выпала окровавленная катана… Хокумон думала и осознавала лишь то, что говорил ей умирающий Акацук. Она ощущала лишь то, что чувствовала к нему все эти долгие месяцы – любовь, безграничную любовь, не дававшую красноволосой покоя…

Слегка склонившись над Итачи, и всё ещё не отпуская его, Звуковичка крепко прижалась к любимому и так же тихо, как и он прошептала искренний ответ:

- Я тоже люблю тебя, Итачи… – каждое слово Таюи было чистой правдой, она не врала, больше не врала ни ему, ни Саске, ни себе.

Медленно скользя от мочки уха Учихи старшего до губ, губы Хокумон касались его ещё тёплой мягкой щеки в последний раз, и это ощущение было самым прекрасным на Земле. Добравшись до окровавленных уст Итачи, Звуковичка подарила ему прощальный полный любви и страсти финальный поцелуй. Она вложила в него все чувства и эмоции, чтобы последние минуты жизни Акацука были такими же приятными, какими счастливыми были мгновения проведённые вместе. Нежно-страстное прощальное соприкосновение губ длилось всего несколько минут, но Таюя знала, что запомнит это навсегда, запомнит так же, как помнила каждую секунду прожитую рядом с Учихой старшим. Разорвав поцелуй Хокумон в последний раз взглянула Итачи в глаза. Там читалась радость, благодарность и любовь. Акацук умирал, но он умирал с улыбкой на губах, зная, что его чувства к Звуковичке были взаимны, и с её стороны эмоции казались такими же сильными, как и его…

Чёрные глаза Учихи старшего медленно закрылись под давлением тяжёлых, будто налитых свинцом век, и на этот раз полуслепые глаза Итачи захлопнулись навсегда.

Саске всё так же неподвижно продолжал стоять в стороне, молча наблюдая за всем происходящим. Сейчас он не мог понять, чувствовать ли ему радость, от наконец-то сбывшейся мечты, или ощущать боль и разочарование, от того, что Таюя всё это время любила совсем не его. И в каждом поцелуе, прикосновении и слове Учихи младшего, видела лишь сходство со старшим… Саске было больно, действительно больно, потому что единственный дорогой ему человек вновь предал его, поступил так, как когда-то сделал его старший брат, которого Учиха младший считал своим самым лучшим другом. И ощущение это было даже более невыносимо, чем Цукиёми Итачи, и страшнее, чем смерть родителей тогда, 8 лет назад у маленького Саске прямо на глазах. В данный момент мститель не мог даже пошевелиться, нет, вовсе не потому что был тяжело ранен и слаб. Хокумон одним, всего одним поцелуем растоптала его, она разбила Саске, увы, совсем не красивое лицо, а сердце, сердце которое только-только вновь научилось любить.

Учиха младший видел, как девушка всего пару секунд назад рыдала над телом его старшего брата, заметил, как в гневе и ярости, находясь под аффектом, Хокумон подняла с земли его катану. Уловил как в гробовой тишине ночного воздуха и тусклых, бледных лучах луны сверкнуло острое лезвие холодного оружия. Саске не стал сопротивляться, он выполнил то, что хотел, достиг своей цели – отомстил за родителей, родственников, друзей… И лишь сейчас до конца осознал, понял, что больше ему не за чем было жить, потому что смысл всего существования нового Каге Звука умер всего пару минут назад вместе с Итачи.

Холодное оружие в один миг пронзило тёплую Учихскую плоть, Саске был слишком тяжело ранен и слаб, чтобы защищаться, но спасать свою жизнь он просто не хотел. Учиха младший желал умереть здесь и сейчас, вместе со своей местью, вместе с чувствами и мечтами, а так же, вместе с братом, которого всегда любил как лучшего друга и самого близкого родственника. И умереть Саске хотел от руки девушки, подарившей ему много счастливых мгновений, вновь сделав таким же беззаботным и доверчивым, каким Учиха младший был до смерти родителей, девушки, которая опять научила его любить.

Шаринган в глазах Саске медленно начал растворяться, возвращая радужным оболочкам Учихи младшего их настоящий чёрный цвет. Больше не желающее удерживаться на ногах всё израненное тело, постепенно сдавалось одолевающей мстителя слабости. И Саске, точно так же как и его старший брат беспомощно рухнул на мягкую изумрудную траву, безразлично смотря на мёртвого Итачи, и только что пришедшую в себя в недоумении пялящююся то на него, то на окровавленную катану Таюю.