Последний из удэге

- Очень хорошо, - злобно фыркнул Сурков. - Сегодня же пошлем роту передавить к чертовой матери... По-русски понимает кто? - обернулся он к корейцам на крыльце.

- По-русики я понимай, - сказал один, почтительно склоняясь к Суркову.

- Сбегай к командиру Новолитовской роты, - знаешь, где они стоят? скажи, чтоб зашел через полчаса на квартиру ко мне. Не переврешь?

- Нет, нет, - осклабился кореец.

- Повтори.

Кореец повторил.

- Умница, - похвалил Сурков, снова уткнувшись в бумажку. - Они отчего волнуются? - сказал он, комкая бумажку и засовывая ее в карман. - Мы подрубили их под корень. Они жили за счет дани: корейцы и туземцы платили. Теперь мы вооружили тех и других. Первыми всполошились китайские купцы и цайдуны, потом хунхузы. Они даже помирились на этом деле. Теперь купцы и цайдуны используют хунхузов как вооруженную силу... Ничего союзники!

- А ведь немало их, - сказал Сеня.

- Верно. Но какие солдаты? За что им умирать?

- Силы отымут все-таки...

- Так, может, договор подписать? - насмешливо спросил Сурков, устремляя на Сеню из-под бугров на лбу свои холодноватые, финского разреза глаза, в которых время от времени точно взрывалось что-то.

"И злой же, братец ты мой", - весело подумал Сеня.

- Силы, силы! - передразнил Сурков. - Ни у кого нет столько сил, сколь у нас. Из одного Ольгинского района целые полки двинуты... вашими стараниями...

- Крынкин там... - начал было Сеня.

- Крынкина снять надо, - холодно сказал Сурков. - Сам посуди: готовим наступление на Сучанский рудник, подняли здесь все, что можно. Рабочие идут на стачку. Мало сказать - идут: с трудом удерживаем, чтоб не выступили раньше времени. У меня сейчас сидят представители рудничного комитета, - сам услышишь... Я даю ему телеграмму за телеграммой: "Высылай отряды", - отрядов нет... Упустили самое золотое время, когда на руднике было мало войск. Теперь туда стягиваются японские эшелоны. Будь мы на руднике, город и железная дорога без угля... Правда, дело еще поправимо, потому что Бредюк под Шкотовом задерживает передвижение японцев, и рудник мы возьмем, убеждая скорее самого себя, чем Сеню, говорил Сурков, - но Крынкин твой задница: его бы в кашевары...

- А Алеша Маленький как смотрит?

- Алеша Маленький привез дурацкую директиву областкома, что все, что мы делаем, это не то, что нужно делать, а нужно делать то, что надумали они в областкоме, - язвительно сказал Сурков.

- Понятно объяснил! - засмеялся Сеня.

- А на самом деле... На заседаниях ревкома, где, кстати сказать, два левых эсера, он виляет, а смысл таков: "Вы зарываетесь, больших отрядов не нужно, мужицкими делами заниматься не нужно, никаких съездов не нужно..." А сам разъезжает по селам и приветствует и мужиков, и отряды, и съезды, то есть благословляет все, что мы делаем. Политика, нечего сказать!

- А я, по совести, еще не все тут схватываю, - сказал Сеня, огорчаясь, что не может согласиться с Сурковым. - Сам же говоришь, японцы...

- И прекрасно. Алеша рад будет союзничку...

- Я ж не говорю, что согласен с ним, - улыбнулся Сеня.

- Если не со мной, так с ним...

- С комитетом областным? - лукаво переспросил Сеня.

- С тем, что осталось от областного комитета... Впрочем, у Алеши там тоже какой-то свой оттеночек.

- Да я за съезд во всяком разе...

- Спасибо.

- А ты не злись, - блеснув кремовыми зубами, сказал Сеня, - умрешь от злости.

- Умирают от доброты, - усмехнулся Сурков.

- Расскажи лучше, как арестовали тебя и как убежал, - примирительно сказал Сеня. - А кто говорит это? - перебил он себя, прислушиваясь к доносившемуся из распахнутых окон страстному голосу кореянки.

- О чем же сначала: как арестовали или кто говорит?

- Сначала арестовали как...

- Говорит корейская революционерка Мария Цой... Из русских подданных: русскую гимназию кончила. Докладывает о восстании в Корее, она только что оттуда... Рад, рад, что вы пришли. Тебе рад, - в первый раз широко улыбнулся Сурков и крепко сжал Сенину руку.

Из окон донеслись гомон одобрения, шумные сморкания, скрип отодвигаемых парт.

- Могу хорошим обедом угостить, - говорил Сурков. - Мы на квартире у местного врача стоим...

- Знаю уж - сына его с Мартемьяновым встретили. Славный паренек, по-моему...

- Мог бы быть, коли б не портили.

- А портит кто?

- Добряки вроде тебя. Людей в его годы нужно больше ругать, а вы его хвалите, - сказал Сурков, грузно подымаясь навстречу выходящим из школы корейцам. - Вот и Алеша... Вот тебе союзничек, Алеша, - Сеня Кудрявый...

- Ну не совсем союзничек, - смеялся Сеня.

- У него оттеночек от твоего оттенка, - издевался Сурков.

- Видал сумасшедшего дурака?.. - весело и тоненько сказал Алеша Маленький, указывая на Суркова большим пальцем и взглядывая на Сеню своими живыми умными глазами. - Пусть-ка он лучше тебе расскажет, как его американцы подвели...

- А что американцы? - спросил Сеня.

- Он всю свою тактику строил на противоречиях между американцами и японцами, - пояснил Алеша, - а они сейчас вместе с японцами громят под Шкотовом Бредюка...

- Глупости все это, - отмахнулся Сурков.

- Ну как, интересно на съезде? - спрашивал Сеня у Алеши.