Последний камень (СИ)

Альдо не успел ничего ответить — появилась пышных размеров дама в кремовом платье и объявила о том, что сейчас выйдет Катарина. Бледная и осунувшаяся бывшая королева выскользнула из своих покоев, осторожно ступая и испуганно глядя на пришедших, и Рейчел вздохнула от сочувствия к ней. Если при последней их встрече они обе были почти в одинаковой опасности, то сейчас ситуация стала слишком неоднозначной.

— Ваше Величество, герцог Окделл. Что-то случилось?

— О, ничего, уверяю вас, — проговорил сюзерен, взял тоненькую руку Катарины и подвел ее к креслу. Того требовали этикет и вежливость, но Рейчел ощутила в глубине душе нарастающую дикую злость, которую, впрочем, смогла подавить. — Умоляю, садитесь.

— Благодарю. Прошу меня простить, я видела дурной сон и потом не могла уснуть.

— Это вы нас простите, — Альдо коснулся губами нежных белых пальцев Катарины, и Рейчел заставила себя отвести взгляд, чтобы не смотреть волком на них двоих. — Вам вернули все пропавшие драгоценности?

— Да, Ваше Величество, все.

— Сударыня, — Альдо выглядел напряженным, — я прошу вас оказать нам одну услугу. Мы очень на вас рассчитываем. Дело в том, что мы решили открыто судить герцога Алва — на совести этого человека множество преступлений, которые не могут оставаться безнаказанными. Вам не посчастливилось, а может и повезло, как знать, стать свидетельницей многих его злодеяний, и вы уцелели. Мы просим вас стать на сторону обвинения.

— На сторону обвинения? — Катарина тихо вздохнула и сжала платок. — Нет.

— Поймите, это не оскорбит честь эории, — Альдо честно старался быть обаятельным и убедительным, Рейчел это понимала, но все его старания были ничем по сравнению с настоящей убедительностью, той, которой обладает Катарина. — Не бойтесь, скажите правду, этого требует справедливость. Этого требует память Окделлов, Эпинэ, ваших братьев.

— Я не боюсь, — Катарина встала и прямо посмотрела широко раскрытыми голубыми глазами на короля. — И я не стану говорить!

— Закатные твари, почему?! Это велят справедливость и честь! Неужели слухи о вашей любви к кэналлийцу правдивы?

Рейчел почувствовала, как запылали щеки от обжигающей, так некстати нахлынувшей, ревности, Катарина же еще сильнее побелела, ее губы дрожали.

— Потому что я знаю, что такое Багерлее, а вы нет. Меня должны были судить, и Манрики приходили к знающим меня, как вы пришли ко мне. Ваша сестра, герцог Окделл, сказала «нет», так же как и госпожа Арамона с дочерью, и младшая Феншо. Я не могу предать человека, который спас моего супруга ценой своей свободы, а теперь вижу, что и жизни.

Жизни! Рейчел отчаянно захотелось броситься отсюда прочь, отталкивая всех встречных, чтобы потом либо спрыгнуть с надорского утеса в овраг, либо с моста в Данар. Но пока еще она хозяйка Круга, надо жить, а потому, сглотнув, она с усилием подавила истерику внутри себя и сморгнула слезы.

Катарина посмотрела на нее, взялась тонкой рукой за цепочку с эсперой — у нее всегда была привычка держать что-нибудь в руках во время сильного волнения. Но почему сейчас она рассказывает совершенно другие вещи, нежели тогда, в монастырском саду? Молча глядя на бесконечно одинокую и несчастную женщину, Рейчел не знала, что сказать.

— Вынужден вас оставить, — хмуро сказал Альдо, заметив беспокойные взгляды, которыми обменялись две женщины, и тут же покинул приемную.

Может, он принял какое-нибудь решение? Как бы то ни было, Рейчел и Катарине выпал идеальная возможность снова поговорить, и они говорили! Конечно, беседа о том, как спасти Рокэ, продлилась не так долго, как того бы хотелось девушке, однако теперь можно было смело верить, что они с Валентином не одни.

========== Глава 84. Судебные трудности ==========

Незадолго до суда Рейчел Окделл искренне предполагала или надеялась, что этот страшный процесс никогда не начнется, а если начнется, то конца ему не будет. Липкий и горестный страх за судьбу Алвы сковал ее душу, отобрал способность здраво мыслить и рассуждать, но, впрочем, Робер Эпинэ тоже переживал. Казалось, что самым бесстрастным смог остаться Придд, по крайней мере, на людях, но это и неудивительно. Валентин — бесчувственная ледышка, он никогда не любил и не был любимым. Он никогда и ничего не поймет.

Перед судом цивильный комендант вместе с королем разбирал необходимые бумаги, и среди них обнаружились заметки Валентина. Странно, откуда у него эта песня? Откуда он знает?

«Повиновение государю! Я восстановил по памяти слова известной песни, как ее записали в Доме Волн, но не могу поручиться за точность перевода с гальтарского. Кроме того…»

Помни!

Замыкается кольцо,

Помни!

О проклятии отцов

Помни!

Звон столкнувшихся клинков

Помни,

Силу лжи и правду снов

Помни,

О проклятии веков

Помни…

Зов погасших маяков

Помни,

Стон друзей и смех врагов

Помни,

О проклятии богов

Помни!

Пепла тьму и свет снегов

Помни,

Крик пылающих мостов

Помни…