Последний камень (СИ)

Впереди всех гордо, сохраняя достойную короля осанку, шагал белокурый мужчина с ярко-зелеными глазами и искривившей тонкие губы, он был, бесспорно, узнаваем. Чуть поодаль, несколько медленнее и неуверенее шагали остальные: невысокий темноволосый человек поддерживал под руку бледную молодую женщину в окровавленном светлом платье. Леворукий, появлявшийся здесь не раньше, чем раз в столетие, лично привел новых эсператистов; Рикарда еще помнила, как он вел сюда Рамиро-Вешателя, а следом за ними, изнывая от жары и жажды, плелась она.

Приведя их сюда, Леворукий сказал, что вечность они проведут в этом пустом месте, после чего удалился, но как же оказался прав! С губ Рикарды сорвался полный горести вздох. Они пытались уйти, но куда бы не шагали, обстановка вокруг не менялась, все тот же песок и вечно заходящее багряное солнце. После того, как умер Рамиро, она, еще живая, оставила подросшему сыну все свое имущество, переоделась паломницей и уехала в Эпинэ, чтобы почтить память Шарля, однако встретила Закатную Башню и ушла в глубь жаркого мрака. И не вернулась!

Но все лучше, чем скончаться древней высохшей старухой в собственной постели.

— Здравствуй, Надорэа, здравствуй, Рамиро Алва, — прохладная вежливость Чужого оставалась неизменной.

— Давно не виделись, — откликнулся Рамиро, скользнув по нему слегка беспокойным взглядом.

Значит, что-то не так. Не в его характере волноваться без причины.

— Господин Леворукий, — голос у Рикарды не дрожал, потому что от ее решительности зависело буквально все. — Имею ли я право оставить Закат на определенное время? Меня ждет Лабиринт и, наверное, мир живых. Я чувствую. Я не могу оставаться здесь и сидеть сложа руки.

— Мой ответ тебе известен, Надорэа.

— Но я настаиваю! — повысила голос Рейчел.

Рамиро слегка усмехнулся — наверное, вспомнил ту интонацию, с которой она командовала им, шестнадцатилетним мальчишкой, только поступившим под ее начало в Торке, но Рикарде было не до смеха. В прошлый раз она робко намекнула о том, чтобы отправиться в Лабиринт и пройти испытание, получила жесткий и насмешливый отказ, поэтому молчала целый Круг, а сейчас рискнула вновь.

— Мой род должен жить.

— Позже, Надорэа. Познакомься с вашими соседями.

— Хороши соседи, — Рамиро быстро встал на ноги. — Это те, по чьей вине погибла Рейчел Окделл. Надо бы им расплатиться, но, как видишь, они уже…

— Помолчи, пожалуйста! — Рикарда шагнула вперед, чувствуя, как теряется терпение, и прямо посмотрела в лицо коротышки.

Ответом ей стал блестящий темный взгляд, в котором зло полыхнула жестокость. Чем-то он походил на Франциска Оллара, если исключить фальшивую горделивость, но при жизни этот человек был опасен.

— Ты убил Рейчел Окделл? Последнюю из рода… — голос в последний момент дрогнул.

— Она убила королеву, — собеседник так и не выпустил руку женщины. — Предала дворянскую честь, своего эра, герцога Эпинэ, который много для нее сделал. Хоть в Закате, хоть в Рассвете, а оправдываться я не собираюсь, потому что все твари должны умирать.

Раздался глухой звук — это Рикарда, выбросив вперед сжатый кулак, ударила коротышку в лицо. Тот отшатнулся, выпустил тонкую руку Катарины Оллар, но удержал равновесие и снова посмотрел на собеседницу.

— И это все, на что вы, Окделлы, способны. Бить, убивать, орать почем зря…

— Замолчи!

— Рикарда, — зашептал на ухо подоспевший Рамиро, — не надо кричать и волноваться. Мы все сделаем сами. Они останутся вместо нас, а мы сможем отправиться в Лабиринт. Ведь ты в него веришь?

— Да, но…

Обойдя ее, Рамиро равнодушным и почти небрежным движением отстранил молчаливую Катарину, шагнул к Леворукому и что-то тихо ему сказал. Тот кивнул в ответ, с абсолютно непроницаемым видом. Они разговаривали о жизни и о смерти, о посмертии и об искуплении вины, только Рикарда не могла различить приглушенных слов и оборванных фраз.

— Я убил ее, — неожиданно сказал коротышка, — и убью снова, если будет возможность. Такое не должно существовать.

— Моего отца, Алана Надорэа, убил Франциск Оллар, — чуть вздохнула Рикарда, — а мой последний потомок сумела исправить эту ошибку ублюдка, расправившись с Олларом и его женой. Я не одобряю убийства беременной женщины, но теперь грех Франциска искуплен полностью, поэтому тебе незачем мстить Рейчел Окделл.

Коротышка угрюмо кивнул и не сказал более ни слова — он был из Эпинэ, к тому же хранил верность последнему герцогу, потомку Шарля, и потому больше у Рикарды не получалось злиться на него. Он сделал так, как велел ему долг, желая уберечь своего монсеньора от участи укрывателя убийцы.

— Идите, — властно махнул рукой Леворукий. — Эти двое займут ваше место здесь, пока вы будете отсутствовать.

— Здесь? — тихо спросила Катарина. — В этом палящем зное?

— Да, — откликнулся Рамиро, глядя ей в глаза. — Это то, чего вы заслужили, бывшая королева Талига, и ничего более.