Последний камень (СИ)

— Соберано будет жить? — голос Антонио, который и не думал прекращать волноваться, дрожал, а сам он перешел на талиг.

— Есть все шансы, — ответил лекарь, — но многое зависит от него.

— Отлично… Хуан, этого куда?

— Куда соберано велел, — ответил Суавес, перед этим окинув Рейчел долгим и внимательным взглядом. — Не бить, еду приносить раз в день. Заберите кольца.

А что приказал Рокэ? Девушка попыталась предположить, но не успела: двое прямо стоявших по обе стороны кресла, словно почетная стража во дворце, угрюмых кэналлийских молодчиков, резко заставили ее встать. Инициативу перехватил Антонио и, не успели они скрутить ей руки, как он широкими шагами пересек комнату и схватил Рейчел за шиворот. Перстни девушка сняла и отдала сама — и родовое кольцо, и то, на котором красовалась золотая молния, оказались бережно положенными рядом с пустым стаканом, на столик.

— Я сам, — примирительно пояснил молодой кэналлиец. — Охраняйте соберано, чтобы еще какая-нибудь тварь не вздумала… Пшел! — с нажимом и злостью добавил Антонио, толкнув оруженосца Алвы вперед.

За шиворот таскают провинившихся котят, почему вспомнила об этом именно сейчас, девушка не помнила, наверное, разумная память пытается отвлечь свою владелицу. Возможно, Антонио знал, что Алве служит не юноша, а потому буквально выхватил ее из рук солдат, чтобы избежать большой беды. За сохранность невинности Рейчел он, разумеется, не переживает, но вот если с ней что-нибудь случится до предполагаемого наказания, Рокэ оторвет слуге голову. Иначе бы не велел приносить ей еду перед тем, как свалиться без сознания. Или кормить велел лично Хуан? Как же все это сложно!

Между тем Антонио толкнул пленницу направо, заставляя свернуть за угол, молча протащил по еще двум длинным и темным коридорам, и наконец, остановился перед одной из дверей. Когда привыкли к густому мраку глаза, Рейчел сумела разглядеть, что комната, в которую ее вот-вот втолкнут, расположена в самом конце коридора. Тихо скрипнула дверь, слуга толкнул девушку в спину, заставляя войти, а потом щелкнула задвигаемая щеколда.

До забранного решеткой окна, через которое можно было увидеть темное звездное небо и бледно-желтую луну, Рейчел добралась на ощупь, зато найти после этого стул, стоявший возле кровати, оказалось гораздо проще. Что это за комната и кто в ней жил раньше, неизвестно, непонятно, да кошки возьми, слишком много странного происходит здесь! Рейчел очень хотелось вырваться отсюда, вернуться в кабинет Алвы и узнать о его самочувствии, чувствуя, как страх, наполняющий ее, обжигает до глубины души, заставляя от этого метаться по комнате. Как раненый вепрь… Она усмехнулась, поймала себя на том, что действительно, вскочив со стула, ходит из угла в угол, а потом заставила себя остановиться и лечь на излишне жесткую кровать.

Впрочем, ей сейчас не на что жаловаться, потому что дальше ждет либо Багерлее с допросами и пытками, либо смерть, либо… Нет, ничего иного в голову не приходило, и это хорошо. Лучше неизвестность, чем страшные мысли, которыми очень просто себя пугать, доводя до нервной дрожи.

Ближе к утру ей удалось ненадолго забыться поверхностным и тревожным сном, а потом долго ничего не происходило. Незнакомый кэналлиец принес тарелку излишне густого супа, хлеб и травяной отвар, потом вернулся и забрал поднос, а потом воцарилась зловещая тишина. В следующий раз Рейчел рискнула спросить, пришел ли в себя Рокэ, но ее визитер не знал Талига, поэтому лишь пожал плечами с равнодушным видом и покинул ее «камеру».

Оставалось лишь смотреть на золотое солнце, сменяющееся бледной луной, и надеяться, что однажды этот нескончаемый кошмар закончится. От нечего делать Рейчел стала считать проходящие дни и пытаться заговорить с хмурым Антонио, который сидел с ней в комнате, видимо, охраняя, по полдня. Потом он уходил, ничего не объясняя, и все продолжало оставаться словно за завесой густого серого тумана.

Всего прошло четыре дня, если, конечно, Рейчел не ошиблась в расчетах. Едва стал розоветь на горизонте далекий рассвет пятых суток, снаружи лязгнула задвижка и девушка узрела входящего Хуана. Сзади него никто не шел, так в чем дело? Все ли в порядке с Алвой?

— Что с монсеньором? — теперь она не извинялась и не умоляла, а говорила со спокойной усталостью. — Он жив? Могу я его увидеть?

— Вытяните руки, дор Рикардо, и постарайтесь без лишних разговоров. Они не помогут ни вам, ни нам, — дал Суавес ценный совет.

Выполнив требование, Рейчел молча наблюдала, как тщательно старик обматывает ее тонкие запястья колючей веревкой и как туго стягивает узлы. Но боли при этом верный слуга Ворона ей не причинил, а может, просто, вспугнутые, словно маленькие птички, мысли пленницы были совсем не о том, и она опомнилась, лишь, когда Хуан тронул ее за плечо.

— Пойдемте, дор.