Последний хит сезона

— Нужен список ее друзей и знакомых, с адресами и телефонами. Нам придется со всеми ними поговорить.

— Но это не совсем… то есть я никого не знаю. Мы не афишировали наши отношения, встречались в основном дома — у меня или у нее. Альбина упоминала изредка каких-то подруг, но ни с одной из них я не знаком.

— Жаль. — Шеф забрал исписанный неровными строчками лист бумаги и маленькую фотографию пропавшей женщины. — Ладно, пока хватит этого. Еще нам надо осмотреть квартиру Сторожевой. Вы говорили, что заходили туда, значит, ключи у вас есть?

— Разумеется. И у Альбины от моей квартиры ключи есть. Мы, конечно, не так часто ими пользуемся, мы ведь вместе не живем, но, когда мы обменялись ключами, это был своего рода символический жест, понимаете? А зачем вам осматривать ее квартиру?

— Возможно, там найдется что-нибудь, что укажет нам направление поиска. Ушла она из дома как обычно или собиралась в спешке, нет ли следов чужого присутствия, каких вещей не хватает, на месте ли чемодан…

— У Альбины нет чемодана, — перебил Панов. — Она весной к подруге в Ставрополь ездила, так брала у меня. А насчет всего остального… видите ли, Альбина не из тех женщин, у которых страсть к поддержанию порядка. Я говорил, она очень собранная и организованная женщина, но только, так сказать, в деловом отношении. А в квартире у нее всегда как после бомбежки. Я ведь там был и тоже догадался посмотреть насчет чужого присутствия — нет там ничего такого. Обычный бардак.

— Щетка зубная в ванной есть? — спросил Гоша.

— Щетка? — Панов растерянно посмотрел на него. — Хм, щетка… действительно. Нет, конечно, я понимаю, вы профессионалы, я не спорю. Глупо было бы обращаться к вам за помощью, а потом возражать. И если вы говорите, что хотите осмотреть квартиру… но нежелательно, чтобы кто-нибудь видел… Понимаете, я не хочу никакой публичности, не хочу, чтобы меня хоть как-то могли связать с этим делом… с Альбиной. Лучше всего, если никто вообще не узнает, что вы ищете Альбину, и тем более, что вы ищете ее по моей просьбе.

— Простите, а зачем такая таинственность? Вы женаты?

— Почему обязательно женат? — Панов поморщился, посмотрел на сигаретную пачку и, наконец, убрал ее в карман. — Просто не хочу лишних разговоров вокруг себя. Я не телезвезда из шоу-бизнеса, мне скандальная шумиха не нужна.

— Ваше право. — Объяснения Панова шефа не убедили (как, впрочем, и нас с Гошей), но спорить он не стал. — Тем не менее квартиру Сторожевой осмотреть необходимо. Гоша может поехать с вами прямо сейчас.

— Сейчас? — Несмотря на то что Валерий Геннадьевич просил начать поиски Сторожевой немедленно, предложение Баринова его явно смутило. — Боюсь, что сейчас это будет не совсем удобно… — Он посмотрел на часы и заторопился: — Да-да, вот именно! Я задержался у вас дольше, чем рассчитывал, и мне уже пора… дела, понимаете? Бизнес! Потом у меня несколько встреч, а после пяти… да, после пяти я свободен.

— Значит, в половине шестого, — согласился Гоша. — Я могу за вами заехать. Куда?

Они быстро договорились о месте встречи, и слово снова взял Баринов:

— Теперь давайте подпишем договор.

Разумеется, мы с Гошей тут же встали и дисциплинированно вышли в приемную — в оформлении отношений с клиентом мы не участвуем. Обычно, пока Александр Сергеевич с очередным клиентом обсуждают пункты договора, мы сидим в приемной, пьем чай и обмениваемся впечатлениями. Но в этот раз чайник даже закипеть не успел, а Баринов с Пановым вышли из кабинета — похоже, Валерий Геннадьевич подмахнул все документы не читая.

— Так вы сегодня и начнете? — Он смотрел на шефа умоляюще. — Прямо сейчас?

— Разумеется, прямо сейчас. Тянуть время нет смысла — и так четыре дня прошло.

Когда Панов ушел, мы вернулись в кабинет шефа, устроились на привычных местах (Александр Сергеевич, естественно, за столом, мы с Гошей на стульях у стены, а Ниночка встала на пороге, прислонившись к косяку) и начали совещание.

— Что скажете, молодежь? — традиционно спросил Баринов.

Первой, как самая младшая, по старинному правилу, принятому на военных советах, выступаю я.

— Он мне не понравился. Странный какой-то дяденька.

— Панов не странный, он нервный очень, — поправила меня Нина.

— Что он нервный, это я ему могу простить: когда близкий человек исчезает, любой имеет право занервничать. Но Панов — он именно странный! Я вообще думаю: может, эта Альбина сама от него сбежала? А что? Ей двадцать четыре года, а ему сколько? Да еще контроль этот постоянный, звонки ежедневные… надоел наш Панов барышне, вот она и удрала от него куда подальше.

— От Панова она, конечно, сбежать могла, но с работы ей при этом зачем срываться? — Нина машинально постукивала карандашом по корешку рабочего блокнота. — А на работе Сторожевой нет.

— Как раз этого мы точно не знаем, — возразил Гоша. — Мало ли что Панов нам сказал — верить ему мы не обязаны. Может, все по-другому было, может, это ему полюбовница надоела, вот он ее и порешил? А теперь пытается, за наш счет, алиби себе построить?