Последний холостяк

– Бедному созданию? Вы, наверное, решили уморить меня смехом, леди Антония. Эта крошка побывала за свою богатую приключениями жизнь еще и не в таких переделках! Да ее перетискали все состоятельные мужчины Лондона. За исключением одного лишь меня, – перестав смеяться, серьезно добавил он и мрачно взглянул Антонии в глаза.

Она судорожно вздохнула, отказываясь верить, что размалеванная вульгарная толстуха, вымогавшая у графа деньги на оплату нескольких ящиков шампанского и модного нижнего белья, не побывала в его кровати. Да он ко всему прочему, оказывается, еще и бессовестный лгун!

– Избавьте меня от этих пошлых сплетен, сэр! – брезгливо поморщившись, произнесла она, чувствуя, что у нее гулко забилось сердце. – И немедленно отпустите мою руку!

Ремингтон порывисто прижал ее к себе и произнес, сверля пылающим взглядом:

– Вы не верите мне? Так вот, я клянусь, что она никогда не была моей любовницей!

– Ах вот как! Значит, вы содержите дам легкого поведения из человеколюбия и сострадания к падшим, сэр? Оказывается, вы альтруист! – язвительно воскликнула Антония.

– Нет, миледи! Я делаю это в силу обстоятельств, которых не могу избежать: я выполняю волю отца. Она была его содержанкой, и в своем завещании он оговорил, что я как его наследник обязан заботиться о ней.

По хмурому, серьезному лицу Ремингтона Антония поняла, что он говорит правду, и успокоилась.

– Лично я не стал бы содержать любовницу, леди Пак-стон, – добавил он, мрачно ухмыльнувшись. – Так же как и супругу.

Антония потупилась, расстроенная его суровым тоном. Впрочем, подумала тотчас же она, иного отношения к женщинам со стороны женоненавистника и нельзя ожидать! И тем не менее слова Ремингтона оставили в ее душе неприятный осадок.

– И раз уж зашел такой разговор, – помолчав, сказал граф, – я хочу сообщить вам, что и первая незваная гостья, Хиллари, тоже досталась мне в наследство от отца. Он обожал женское общество и, изображая благородного рыцаря, никогда не бросал фавориток и продолжал опекать их до самой своей кончины. Более того, он включил заботу о них особым пунктом в завещание. Вот так и получилось, что я унаследовал не только его титул, но и его содержанок. И они постоянно напоминают мне об этом.

Внезапно в голове Антонии промелькнула догадка: уж не в этом ли кроется главная причина лютой ненависти графа к особам противоположного пола? Не потому ли он так яростно отвергает брак, что его отец был чересчур великодушен к любовницам? И даже принудил его, своего законного сына, заботиться об этих стареющих кокотках…

– Они транжирят мои деньги, – с горечью посетовал он, угадав ход ее размышлений. – Кичатся своим положением и позорят мою фамилию. Обивают порог моей конторы, мучают своими необоснованными требованиями моих стряпчих. Капризные, избалованные, истеричные, эти увядающие куртизанки совершенно не приспособлены к нормальной, разумной жизни. Они то и дело ссорятся с прислугой, докторами, торговцами, клерками, плетут интриги, попадают в скверные истории. А расхлебывать их приходится мне. Боже, как я устал!

Прочитав неподдельное отчаяние в его потемневших глазах, Антония собралась с духом и спросила без обиняков:

– Так, значит, вы судите обо всех женщинах по двум этим заблудшим душам? Справедливо ли это, граф?

Уязвленный таким упреком, Ремингтон с горечью произнес:

– Ах, если бы падших женщин, которых я знал, было только две! Вы недооцениваете меня, Антония! Подобно своему любвеобильному отцу, я тоже имел интимные связи со многими дамами, в том числе и с замужними. Знакомство с ними, к сожалению, лишь укрепило меня в моем суждении о представительницах противоположного пола. Все женщины – дочери Евы!

– Иными словами, ненасытные пиявки, лишенные чувства собственного достоинства, воли, порядочности, инициативы и разума, – с толикой обиды в голосе добавила Антония. – Мы созданы, по-вашему, только для того, чтобы пить из мужчин кровь и всячески усложнять им жизнь. Верно? А не приходило ли вам, сэр, в голову, что не мешало бы получше присмотреться к мужчинам? Ведь они далеко не ангелы! Разве вам никогда не встречались образованные, умные, одаренные женщины, имеющие твердые жизненные принципы и убеждения? Обладающие разнообразными интересами и ведущие активный образ жизни?

Озадаченный такой постановкой вопроса, Ремингтон смущенно отвел взгляд. Антония же продолжала на него наступать.

– Да вы просто слепец! – вскричала она. – Неужели за все то время, пока вы находились в этом доме, вы ничего не поняли, ничему не научились? Если так, то мне вас искренне жаль… – В глазах ее сверкнули слезы, она прикусила губу.

Ремингтон понурился, и, не дождавшись от него ответа, леди Пакстон повернулась и направилась к выходу. В дверях она вдруг остановилась, обернулась, посмотрела на него с видимым сожалением и вышла из гостиной, гордо вздернув подбородок. .