Последний хранитель

Мы пошли по кругу, сторожа движения друг друга. Владение двумя мечами в бою против одного противника всегда дает преимущество. Ведь меч служит и защитой, и нападением, но даже это не смущало моего противника. Вот он произвел пробную атаку, чтобы проверить мою реакцию. Я же, подыгрывая ему, вяло отмахнулся, немного раскрывшись. И он не заставил себя ждать, тут же ударил из средней позиции, казалось бы, в незащищенный бок. Я резко отвел его меч и ударил ногой снизу по щиту, который врезал ему по губам, разбив их. Я дерусь на дуэли с человеком и даже имени его не знаю, потому что воины, прибывшие с помощником коннетабля, держались особняком. Следующую атаку провел я, прыгнув вперед, и когда он попытался ткнуть меня мечом, отвел его своим правым мечом в сторону щита, а левым ударил плашмя по шлему. Представляю, как гудит у него сейчас в голове. И, не дав ему опомниться, сильно ударил его ногой под колена, завалив на спину. Наступив на руку с мечом, поднес свой меч к его горлу и немного надавил, чтобы потекла кровь. На меня глянули расширенные зрачки, в которых читался смертельный испуг. «Нет-нет, только не это, я не могу умереть», – кричали они. Я наклонился над гвардейцем.

– Я мог бы тебя убить, но впереди война, и каждый воин будет в ней на счету, может быть, ты сможешь убедить меня, что я не зря оставил тебе жизнь. А это тебе на память. – И я нанес ему две одинаковые небольшие раны на обеих щеках. После чего повернулся и ушел, не оглядываясь, в помещение постоялого двора.

Поднялся к себе в комнату, протер и смазал мечи, настроение было испорчено, и спускаться в зал, чтобы поужинать, не захотел. Уже собирался ложиться спать, когда в дверь постучали. Хорошенькая молодая служанка принесла мне ужин, который я не заказывал, в номер.

Да и блюда были, на удивление, не те, что подавали в общем зале: баранье бедро, запеченное на вертеле, румяные пирожки, какая-то похлебка, от которой еще шел пар, и кувшин вина.

– Девушка, я это не заказывал, – проговорил я, – наверное, вы ошиблись.

– Нет-нет, сеньор, жена хозяина сказала это вам отнести, она очень вам благодарна. А сама не смогла, нога у нее болит, когда упала, ударилась сильно.

Тут я сообразил, что, по всей вероятности, женщина, которую толкнул гвардеец, и была женой хозяина постоялого двора. Девушка расставила кушанья и замялась, покраснев.

– Что еще желает сеньор? – кокетливо стреляя в меня глазами, спросила она, поправляя на столике блюда.

– Хм-м-м, – растерялся я, – ну тогда, может, составите мне за ужином компанию?

– Ой, я с радостью, – обрадовалась девушка. Она не чинясь выпила бокал вина и раскраснелась еще больше. Все было отлично приготовлено, в меру посолено и поперчено. Мы с удовольствием поели, а потом плавно переместились в постель. Утром я сунул ей несколько серебряных монет и поинтересовался, не влетит ей от хозяев за то, что она осталась у меня до утра.

– Нет, что вы, хозяйка сама мне это посоветовала, – проговорила служанка, на мгновение прижалась ко мне и после поцелуя умчалась.

И снова дорога, ветер бросал в лицо снежные хлопья, мороз обжигал щеки, а отдохнувшие кони размеренным шагом преодолевали эрм за эрмом. Вчерашняя дуэль еще больше увеличила разрыв между людьми графа и столичными гвардейцами. Последние двигались рядом со мной, свысока поглядывая на воинов графа, а те делали вид, что им все безразлично, окружив графа, находились впереди. Мой противник с опухшим лицом и заплывшими глазами тоже находился среди них, видно было, что парню очень плохо, но он держался. На шестой день пути показались стены крепости номер три. Почти рядом с крепостью располагался небольшой городок, население которого частично уже покинуло его, опасаясь войны. Дежурные, выяснив, кто пожаловал, открыли ворота и впустили нас внутрь. Через несколько минут появился начальник крепости Интар де ла Готлиб и, приняв от помощника коннетабля свиток, быстро пробежал его глазами.

– Рад видеть вас, сеньоры, – произнес он, прочитав послание. После этих слов все заметно расслабились. Пограничники перестали сторожить наше каждое движение, а мы – опасаться болта или стрелы в грудь, если вдруг нас по ошибке примут не за тех, кем мы являемся на самом деле.

Крепость была довольно просторной, стены, сложенные из небольших каменных блоков, почти шестиметровой высоты. Казармы и конюшни находились под стенами, а над ними был деревянный навес из толстых плах, шедший по всему периметру стен. В центре находился большой дом, служивший штабом и одновременно офицерским общежитием и жильем начальника гарнизона. Чуть в стороне стояли небольшие домики семейных, а также кузница, арсенал и еще какие-то мастерские.

В крепости, как рассказал на инструктаже мой непосредственный начальник, находилось примерно двести пятьдесят человек, из них сто пятьдесят пограничников, а также семьи, рабочие мастерских и разный обслуживающий персонал.