Последний Хранитель

— Быть может, я сэкономлю даже двадцать минут на полете, — сказала она, и приказала компьютеру шаттла искать самые мощные горячие источники, благодаря которым шаттл мог подниматься быстрее навстречу тому безумию, которое подготовила Опал Кобой для всего мира.

Атлантида

Опал позволила себе потратить пару секунд на то, чтобы поздравить себя с тем, что она в который раз абсолютно правильно составила теорию. Затем она замерла, пытаясь понять, чувствует ли она всю панику, что царит сейчас наверху.

«Действительно чувствую», — заключила она. «Действительно — целая волна страха и ощущение полной безнадежности».

Было бы здорово просто поврать какое-то время и спокойно генерировать силу, но ей столько всего нужно было сделать! Это была бы непозволительная слабость.

Работать, работать и еще раз работать, думала она, повернувшись к устью туннеля. Я должна бежать отсюда.

Едва напрягая разум, Опал стала излучать ауру сильного света и жара, выжигая анти-радиационную пену, в которой несколько минут назад была заключена. Потом она подлетела к люку, который стал для нее едва ли большим препятствием, чем жалкая пена. Теперь она могла менять молекулярную структуру всего, чего ей угодно.

«Но сила уже притупляется», — поняла она. «Магия вытекает из меня, и мое тело скоро начнет распадаться».

Гном, стоявший в комнате за расплавленным люком, был сама невозмутимость.

— Сегодня Фрондник, — провозгласил Колин Озкопи, выпятив подбородок. — Я мог бы работать и без всей этой пиликающей чуши во Фрондник. Сначала я потерял сигнал на телефоне, и поэтому могу только гадать, кто сейчас ведет в матче по хрустьболу, а теперь в моей комнате появляетсязолотистая пикси. Я тебя умоляю, скажи мне, что происходит? И где твои ногти?

Опал поразилась, поняв, что вынуждена ответить.

— С ногтями сложно, гном. Мне нужно было отказаться от ногтей, чтобы сэкономить время.

— О да, мне это многое объяснило, — ответил Озкопи, демонстрируя куда меньше благоговейного трепета, чем хотелось бы Опал. — Знаешь, что сложно? Стоять здесь и жариться под твоей аурой, вот что сложно. Вообще, я должен был намазаться солнцезащитным кремом, SPF эдак с 1000.

Справедливости ради, стоит заметить, что Озкопи был не очень хорошо посвящен во всю суть дела. Вообще, он был шокирован, так как знал, что представляет собой Опал, и что он сейчас, скорее всего, умрет, и поэтому старался держаться как можно нахальнее.

Золотистый лоб Опал нахмурился, и теперь стал напоминать пульсирующую лаву.

— Тебе, гном, стоило бы гордиться, что последнее, что отпечатается на твоей никчемной сетчатке — это мой образ, сияющий славной… славой.

Опал совершенно не понравилось, как она закончила предложение. Но скоро этот гном умрет, и это дурацкое предложение никто не вспомнит. А вот Озкопи совершенно не понравился отзыв Опал о его сетчатке.

— Никчемная сетчатка?! — прошипел он. — Она мне досталась от отца… ну, типа, это не отец выдрал ее у себя из головы, но ты поняла, о чем я! — Озкопи решил действовать по чутью. — А если уж мы решили друг друга оскорблять, то ты гораздо ниже, чем я думал. И твои бедра виляют из стороны в сторону, когда ты ходишь.

Опал злобно ощетинилась, из-за чего ее радиоактивная аура увеличилась в радиусе до трех ярдов, уничтожив все, что попалось ей на пути, в том числе и Колина Озкопи. Но, хотя гном уже исчез, его жалящие комментарии по поводу частей ее тела останутся с Опал до конца ее жизни. Если Опал имеет какой-то недостаток, который она признает, то у нее была привычка убивать тех, кто посмел обратить внимание на этот недостаток. Так это случилось и в этот раз.

«Я не могу позволить этому гному сбить меня с толку», — сказала она себе, взмывая вверх с невероятной скоростью. «И мои бедра не виляют».

Она направила волну черной магии прямо в поместье Фаулов. Ей даже не нужно было думать о пункте назначения — печать сама взывала к ней. Печать звала, и она, Опал, была ключом от нее.

Глава 5. Армагеддон

Эриу, или Поместье Фаулов

Среди погребенных в нисходящей спирали вокруг скалы Берсерков нарастало возбуждение, так как магия в верхнем мире уже была высвобождена.

«Что-то надвигается», — понял Оро, капитан берсерков. «Уже скоро мы будем свободны, и наши мечи вновь вкусят человеческой крови. Мы запечем их сердца в глиняных сосудах, а затем воззовем к древнейшим темным силам. Мы примем любые формы, чтобы сдержать людей. Они не могут нас убить — мы давно мертвы и скреплены магическими оковами. У нас не будет много времени; не более одной только ночи после всех этих веков, но за эту ночь мы покроем себя славой и кровью перед тем, как присоединиться к Дану в следующей жизни».

«Чувствуете движение? — передал Оро духам своих воителей. — Будьте готовы вырваться, когда врата откроются».

«Мы готовы, — был ответ воителей. — С первыми лучами света мы захватим тела собак, барсуков, людей — и подчиним их своей воле».

Оро не смог удержаться от мысли, что он бы предпочел захватить тело человека, чем барсука.