Последний хранитель (СИ)

Доктор приехал, под утро. Впервые я этого не услышал, потому, что уснул по-настоящему. Во сне я опять видел схему этого дома. Она была нарисована на огромном листе ватмана, пришпиленном к черной школьной доске. К каждой отдельной комнате прилагались несколько фотографий. А еще мне виделись чьи-то глаза: огромные, серые, в синюю крапинку. И каждая крапинка наливалась прозрачной влагой. Лица я не успел рассмотреть. На меня самого хлынули потоки воды и лучи фонарей.

— Э, шайтан, кончай ночевать! Аслан в гости зовет шашлык кушать!

Наверху весело загыгыкали.

Стряхнув с себя воду и сон, я делаю шаг вперед к краю колодца и долго стою, подняв обе руки, пока их не обхватывает ременной петлей.

К дому меня ведут два хмурых бородача. За ними семенит Аманат с неразлучным автоматом наперевес. Над землей стелился дым. Волнами налетал незнакомый дурманящий запах. Под навесом накрывают столы. Играет громкая музыка. Веселые люди в папахах сгрудились в круг и бесшабашно пляшут. В дальнем углу бесформенной кучей лежит оружие. Это меня почему-то заинтересовало. Чтобы все как следует рассмотреть, я немного замедлил шаг. Реальность отозвалась ощутимым ударом в спину.

— Бежать задумал, шайтан?

Аслан сидел за столом в окружении верных людей. Многих из них я откуда-то знал. Мне тоже разрешили присесть. Это было тем более удивительно, что последний укол я мог бы перенести на ногах. Наверно, привык.

— Я знаю, кто ты, — тихо сказал Аслан. — Все остальное неважно. Ты проживешь ровно столько, сколько будешь говорить правду. Слышишь, гяур? У тебя остается надежда на хорошую память.

«Надежда»! Это слово разорвало на куски мой сумрачный мир, осветило его изнутри. Надежда! — так звали земную женщину, глаза которой я видел сегодня во сне. Кажется, в прошлой жизни она была моей матерью. Я вспомнил этот печальный взгляд, и синие крапинки, как веснушки, усыпавшие зрачки. Каждая из этих веснушек опять наливается горькой прозрачной влагой. Эти капли, как ручьи в половодье, сливаются воедино и спадают с ресниц огромной слезой: «Ты должен вернуться, сынок!»

— Я постараюсь.

— Хоп! — повысил голос Аслан, обращаясь к своему окружению. Он сделал рукой повелительный жест, призывающий всех замолчать, и снова взглянул на меня. — Ты что-то сказал, гяур?

Говорят, что не каждый может выдержать этот взгляд. Зрачки, как раздвоенный язычок встревоженной, мудрой и очень опасной змеи, впиваются в самую душу. Я слышу его дыхание.

Вырывая из памяти забытые фразы, я с огромным трудом складываю их в предложения:

— Ты все знаешь. Да, я пришел, чтобы убить тебя. Потому, что больше никто не сможет этого сделать.

За столом загалдели. Разъяренные взгляды, слова и слюни полетели в меня, как библейские камни.

— Ш-ш-айтан! (и шаги за спиной).

— Опасность, — безучастно сказал механический голос, живущий внутри меня, — первый уровень активирован.

Я, не глядя, вскинул правую руку, качнул корпусом влево (ведь Аманат — левша). Приклад автомата не успел изменить траекторию. Я схватил его за цевье, вырвал из рук своего вечного часового и небрежно отбросил в сторону. По высокой, крутой траектории Аманат шлепнулся на пол и тонко завыл.

— Черт бы меня побрал! — вклинился в действо кто-то еще, усталый и озабоченный. — Он слышит и реагирует! Прошел ответный сигнал!

Этот кто-то был хорошо слышен. Как будто бы он находился в соседней комнате.

— Ты должен вернуться!

По-моему, в моей голове становится многолюдно.

— Хоп! — Аслан протянул вперед растопыренную ладонь, кивнул подбородком на окружающих. — Меня многие пытались убить. Честно скажу, это не так просто. Тебе придется перешагнуть через их жизни.

— Резервные цепи подключены, второй уровень активирован, — подавляя мысли и чувства, властно сказал механический голос.

Я слышал его во сне, ночью и днем, но еще никогда он не был таким разговорчивым.

Аслан ждал. Через пару секунд, пауза с моей стороны должна показаться ему слишком затянутой. Три, два, один — пора!

Я поймал его хищный взгляд и улыбнулся:

— В отношении всех остальных, у меня не было никакого приказа. Умрешь только ты и тот, кто возьмет в руки оружие.

Лохматые брови горца взметнулись вверх и надолго спрятались под папахой. Он громко захохотал, утирая обильные слезы рукавом старинной черкески. Ему вторило двенадцать луженых глоток. Не смеялся один Аманат. Люди холопского звания загодя чувствуют хорошую трепку. Повизгивая, он полз к автомату.

— Я часто видел баранов, которые бьются рогами в ворота, — промолвил Аслан, отдышавшись, — но только тебе удалось заставить меня так смеяться!

Человек слаб, и тело его несовершенно. Но те, кто командуют мною извне, считают, что это не так. Если отсечь, как излишество, самоидентификацию, из податливых клеток мозга можно вылепить все, что угодно. Сверхспособности — это цепи химических формул, упорядоченные стандартной программой. Импульс внедрения — и ты уже больше не человек, а холодный расчетливый монстр со скверным характером — сложный биологический комплекс из мяса, костей и крови, созданный для убийства. Все остальное потом.

— Третий уровень активирован!