Последний койот

Она отпрянула, словно оказалась на месте убийства и на нее брызнула кровь жертвы. На ее лице явственно отразились ужас и отвращение. Она откинулась на спинку стула, словно желая оказаться как можно дальше от Босха.

– Вы... хотите сказать, что вся эта история с Флоридой была...

– Поймите меня правильно. Я не говорю, что убил Паундса своими руками. Просто то, что я делал, как себя вел... короче, все это способствовало его убийству. Это я сделал так, что его убили...

– Откуда вы знаете? Вы не можете утверждать со всей уверенностью, что...

– Могу. Поверьте, все так и было. Я это точно знаю.

Он отвел от нее глаза и посмотрел на висевшую над банкеткой картину. Это было идиллическое изображение пляжа на берегу океана. Потом Босх снова посмотрел на доктора Хинойос.

– До чего же смешно... – Он начал было фразу, но потом лишь сокрушенно покачал головой.

– О чем вы?

Он поднялся со стула, подошел к пальме и загасил окурок, воткнув его во влажную землю в кадке.

– Так что же во всем этом смешного, Гарри?

Босх вернулся на место и посмотрел на Хинойос.

– Это горький смех. Я думаю о так называемых цивилизованных людях, которые скрывают свою истинную сущность за рассуждениями о культуре, искусстве, политике... Они даже закон поставили себе на службу и часто сами являются его воплощением. Но это самые порочные люди на свете. И самые опасные...

* * *

Босху казалось, что этот день никогда не кончится и он уже не выберется из конференц-зала. После того как ушла доктор Хинойос, в зал вернулся Ирвинг. Он вошел неслышно, сел на место Брокмана, положил руки на стол и погрузился в молчание. Лицо у него было сердитое. Босх подумал, что он, возможно, учуял запах дыма, оттого и злится. Но ему на это наплевать. Куда больше нервировало молчание шефа.

– Куда подевался Брокман?

– Ушел. Разве ты не слышал, как я сказал ему, что он провалил это дело? И ты, между прочим, тоже.

– Как это?

– Ты мог спокойно гнуть свою линию, предложить ему проверить твои показания и в результате покончить со всем этим. Но ты предпочел создать себе в его лице очередного врага. Предпочел, так сказать, остаться Гарри Босхом.

– Вот в этом-то мы с вами, шеф, и не сходимся. Все-таки вам следует хотя бы изредка выбираться из офиса на улицу, чтобы не забыть, как обстоят дела в реальности. Вы не правы, я не создавал себе врага в лице Брокмана. Он уже был моим врагом – еще до того, как я с ним встретился. И ОВР в полном составе тоже мне враг. А я, признаться, чертовски устал от того, что все, кому не лень, пытаются анализировать мои поступки и суют свои носы мне в задницу. Я уже слишком стар, чтобы это терпеть.

– Кто-то же должен этим заниматься. Ты ведь не хочешь содействовать следствию.

– Ни черта вы об этом деле не знаете...

Ирвинг помахал в воздухе рукой, словно отгоняя сигаретный дым, – дескать, не надо напускать туману.

– Ну и что теперь? – спросил Босх. – Вы-то зачем сюда пришли? Или решили лично попытаться разрушить мое алиби? Брокман из дела ушел, а его место заняли вы? Так, что ли?

– Мне нет нужды разрушать твое алиби. Его проверили, и, судя по всему, оно у тебя довольно надежное. Брокману и его людям уже отдан приказ переключиться на отработку других версий.

– Что значит «его проверили»?

– Не стоит держать нас совсем уж за дураков, Босх. Как ни крути, а кое-какие имена в твоем блокноте были.

Он сунул руку в карман пиджака, извлек оттуда рабочий блокнот Босха и передвинул его по столу к владельцу.

– Женщина, с которой ты познакомился во Флориде, рассказала мне достаточно, чтобы я поверил в правдивость твоих показаний. Кстати, позвони ей. А то мой звонок поверг ее в смущение. Уж слишком осторожно и расплывчато я выражался, объясняя ей причину своего интереса.

– И на том спасибо... Стало быть, я свободен и могу идти? – Босх вскочил со стула.

– Формально да.

– А не формально?

– Посиди еще минутку и послушай, что я тебе скажу.

Босх воздел руки к потолку. Ничего другого не оставалось. Он догадывался, что скрывается за предложением Ирвинга, но уклониться не имел никакой возможности. Присев на край стула, он поморщился:

– У меня от этого проклятого сидения мозоль на заднице образовалась.

– Я знал Джейка Маккитрика, – заметил Ирвинг, не обратив внимания на его реплику. – Хорошо знал. Мы вместе работали в «Голливуде» много лет назад. Но ты наверняка уже в курсе. Не могу, однако, сказать, что беседа со старым другом и коллегой Маккитриком, за исключением воспоминаний о добрых старых временах, доставила мне большое удовольствие.

– Все ясно. Вы ему тоже звонили.

– Когда ты беседовал здесь с доктором.

– Что в таком случае вы от меня хотите? Он ведь подтвердил мои слова, не так ли?

Ирвинг выбил пальцами дробь на столешнице.

– Спрашиваешь, чего я от тебя хочу? Хочу, чтобы ты рассказал мне, чем сейчас занимаешься. И ответил на вопрос: не связано ли это каким-то образом с тем, что произошло с лейтенантом Паундсом?

– Мне это сложно сделать, шеф, поскольку я ничего не знаю о том, что случилось с лейтенантом Паундсом. За исключением того, что он умер.