Последний койот

– Ваш допрос, лейтенант, окончен. Вы его провалили. – И, повернувшись к Босху, добавил: – Вы оба.

* * *

Ирвинг вышел из комнаты и оставил Босха в одиночестве. Через несколько минут в конференц-зал, к большому его удивлению, вошла доктор Кармен Хинойос. Усевшись на стул, где несколько минут назад сидел Брокман, она одарила Босха взглядом, полным гнева и одновременно разочарования. Босх, однако, удивления не выказал и выдержал ее взгляд довольно спокойно.

– Гарри, я не могу поверить...

Он прижал указательный палец к губам, призывая ее к молчанию.

– Что такое?

– Надеюсь, наши сеансы по-прежнему являются медицинской тайной?

– Разумеется.

– Даже в этом помещении?

– Да. А что, собственно, не так с этим помещением?

Босх поднялся с места, подошел к стоявшему на банкетке телефону и демонстративно отключил его. Потом вернулся на место.

– Надеюсь, все было сделано непреднамеренно. Я поговорю об этом с шефом Ирвингом.

– Тогда лучше поговорите прямо сейчас. Телефон – слишком очевидно. Вполне возможно, в комнате установлены «жучки».

– Перестаньте, Гарри. Здесь ведь не ЦРУ.

– Совершенно верно. Временами здесь даже хуже, чем в ЦРУ. Я это к тому, что Ирвинг, а также парни из ОВР сейчас, возможно, нас прослушивают. Так что будьте осторожны в своих высказываниях.

Кармен Хинойос подозрительно на него посмотрела.

– Я не параноик, доктор. Просто знаю за управлением грешки и почище.

– Пусть так. Но в данный момент мне все равно, слушают нас или нет. Я просто хочу сказать, что ваше поведение меня неприятно поразило. Я опечалена и разочарована. И невольно задаюсь вопросом, был ли вообще какой-либо смысл в сеансах, которые мы проводили? Неужели не было? Вы ведь фактически продемонстрировали сейчас всплеск агрессии, аналогичный тому, из-за которого вас ко мне и направили. Это не шутки, Гарри. Это – реальная жизнь. И мне предстоит принять решение, которое во многом определит ваше будущее. А подобные всплески делают мою задачу во сто крат сложнее.

Босх молчал – ждал, когда она выговорится. Дождавшись паузы, он спросил:

– Значит, вы все это время находились рядом с Ирвингом?

– Да. Он позвонил мне, объяснил ситуацию и попросил приехать. Должна заметить, что я...

– Погодите минутку. Прежде чем мы продолжим, ответьте: вы с ним обо мне говорили? Рассказывали ему о наших сеансах?

– Конечно, нет.

– Я просто хотел убедиться, что наши отношения «пациент – доктор», несмотря на вашу встречу с Ирвингом, не нарушены и я по-прежнему могу рассчитывать на конфиденциальность.

Впервые за время разговора она отвела глаза. Он заметил, как ее лицо потемнело от гнева.

– Вы, должно быть, и не заметили, как сильно меня оскорбили. Неужели вы могли подумать, что я расскажу ему о наших сеансах, даже получив такой приказ?

– А он вам отдал такой приказ?

– Вы мне совсем не доверяете, не так ли?

– Так отдал он вам такой приказ или нет?

– Нет, не отдал.

– Это хорошо.

– Я говорю не только о себе. Вы вообще никому не доверяете.

Босх подумал, что зря катит бочку на доктора Хинойос. Впрочем, она была скорее на него обижена, нежели рассержена.

– Вы уж извините меня, доктор. Мне не следовало так с вами разговаривать. Не знаю, что на меня нашло... Просто меня здесь основательно загнали в угол... Вернее, хотели загнать. А когда такое происходит, иногда забываешь, кто твой друг, а кто – враг.

– Да, такое бывает. В данном конкретном случае вы ответили на давление насилием, направленным на тех людей, которые, по вашему разумению, находятся во враждебном вам лагере. Должна сказать, что наблюдать подобное крайне неприятно.

Босх отвел от нее взгляд и посмотрел на пальму в углу. Ирвинг, прежде чем выйти из конференц-зала, снова воткнул ее в кадку, основательно испачкав при этом руки землей. Однако установить дерево совершенно прямо ему не удалось, и оно слегка клонилось в сторону.

– Что вы здесь вообще делали? – спросил Босх. – Что от вас хотел Ирвинг?

– Он хотел, чтобы я сидела у него в офисе и слушала по громкой связи допрос, идущий в конференц-зале. Он сказал, что его интересует моя интерпретация ваших ответов, а более всего – мое мнение, являетесь ли вы убийцей лейтенанта Паундса. Однако из-за устроенной вами безобразной драки он его так и не выслушал. Оно ему не понадобилось, поскольку и без того стало ясно, что вы способны причинить вред своему коллеге-полицейскому.

– Все это чушь собачья, и вы прекрасно это знаете. То, что я задал этому парню трепку, разительно отличается от того, в чем он меня обвинял. Если вы не понимаете, что этот парень, разыгрывающий из себя полицейского, и я принадлежим к двум совершенно разным мирам, то, значит, вы неправильно выбрали профессию.

– Насилие – всегда насилие.

– Вам доводилось когда-нибудь убивать, доктор?

Сказав это, он вспомнил, что примерно такой же вопрос задала ему Джасмин.

– Нет, разумеется.