Последний кольценосец

Итак, у него больше нет ни единого агента, ни единой связи, ни единой явки; а что же у него есть? У него есть деньги — много денег, больше четырехсот дунганов в шести тайниках, — да еще надежно припрятанная мифриловая кольчуга (Халаддин дал ее ему для продажи — на тот крайний случай, если не удастся найти золото Шарья-Раны): есть пара резервных норок, из его «домашних заготовок» — их раскопают максимум через пару дней, — и есть кое-какие старые (не факт, что работающие) связи в криминальном мире. И это, пожалуй, все... Нет даже Снотворного — меч так и остался в доме у Элвис, а о возвращении на Яшмовую улицу (равно как в «Счастливый якорь») теперь нечего и думать.

А когда гондольер высадил его поблизости от портовых пакгаузов, ему уже было ясно: единственно разумная тактика при таком сверхпоганом раскладе — блефовать напропалую. Не забиваться в тараканью щель, а напасть на них самому.

ГЛАВА 42

Умбар, Приморская. 12.

4 июня 3019 года

Мангуст неспешною походкой шел по коридорам посольства. Чем тяжелее и опаснее ситуация, тем более нетороплив, обстоятелен и вежлив (по крайней мере на людях) обязан быть командир; так что, судя по безмятежной улыбке, намертво приклеенной к Мангустову лицу, дела были хуже некуда.

Резидента, капитана Марандила, он застал в кабинете.

— Здравия желаю, господин капитан! Лейтенант Мангуст — вот мой жетон. Выполняю у вас, в Умбаре, совершенно секретное задание Центра. Сожалею, но у меня возникли проблемы...

Марандил не стал даже отрываться от созерцания своих ногтей; по всему было видать, что некий невидимый простым глазом заусенец на левом мизинце занимает его куда больше, чем неприятности какого-то заезжего гастролера. Тут к тому же дверь распахнулась, и лейтенанта самым бесцеремонным образом отодвинул в сторонку ввалившийся следом детина едва ли не семи футов роста:

— Пора начинать, босс! Девочка — пальчики оближешь!

— А вы уж там небось закусили сладеньким... — сварливо, но как-то по-семейному откликнулся капитан.

— Как можно! «Право первой ночи» за сеньором, а уж мы все в очередь за вами — чай, не баре... Но барышня уже раздета и ждет с нетерпением.

— Ну, тогда пошли — а то, неровен час, замерзнет ожидаючи!

Детина заржал, а капитан начал было вылезать из-за стола, но натолкнулся на взгляд Мангуста — и было в этом взгляде нечто такое, что он вдруг почел нужным объясниться:

— Да это из ночного улова, из мордорской агентуры! Ей ведь, стерве, потом все одно в канал...

Мангуст уже безучастно разглядывал вычурную лепнину на потолке кабинета («Экая, право же, безвкусица»): он всерьез опасался, что не совладает с переполняющим его бешенством и оно выплеснется наружу через зрачки. Конечно, разведка — жестокая штука, допрос третьей степени — он и есть допрос третьей степени, «девочка» должна была соображать, на что идет, когда ввязывалась в эти игры, тут все честно и по правилам... А вот не по правилам — абсолютно не по правилам! — было то, как ведут себя его коллеги, эта «сладкая парочка»: будто бы они не под погонами служат, а... Впрочем, черт бы с ними со всеми — наведение порядка в региональных резидентурах в задачи «Феанора» не входит, по крайней мере пока. И лейтенант вновь обратился к Марандилу, причем в столь мягко-увещевательном тоне, что любой понимающий человек сразу смекнул бы — все, это уже край:

— Прошу простить, господин капитан, но мое дело не терпит отлагательств — верьте слову. Право же, с той работой, — он кивнул в направлении детины, — ваши подчиненные превосходно справятся без вас.

Детина просто-таки зашелся от хохота и, явно поощряемый ухмылкой босса, лениво процедил:

— Да плюнь ты, лейтенант! Известное дело — три четверти всех проблем решаются сами собою, а остальные просто неразрешимы. Айда лучше с нами в подвал — тебе, как гостю, крошка отпустит вне очереди. Хошь — она тебе полижет, а хошь — ты ей...

Марандил с тихим наслаждением наблюдал, как опускают столичного визитера. Содействие ему оказать, конечно, придется — куда денешься, но только пускай сперва прочувствует как следует: тут, в Умбаре, он никто, а звать его — никак...

— Ты как стоишь в присутствии старших по званию? — бесцветным голосом осведомился Мангуст, смерив взглядом Марандилова холуя и чуть задержавшись на носках его сапог.

— А че? Нормально вроде стою — с ног не падаю!

— А это мысль... — задумчиво произнес лейтенант и легким, как танцевальное па, движением скользнул вперед. Он был ниже своего противника на голову и едва ли не вдвое уже в плечах, так что тот ударил вполсилы: колотуха-то — что твоя гиря, неровен час пришибешь на хрен... Ударил — и застыл в изумлении: Мангуст не то чтобы уклонился от удара или отпрянул назад — он просто исчез, буквально растаяв в воздухе. Детина так и стоял, вытаращив глаза, пока его не похлопали сзади по плечу: «Але!» — и ведь действительно обернулся, дурачина...