Последний кольценосец

Итак, его имя — Тучка (запутаться вроде бы не должен… его действительно звали так в детстве — Сонька, вредина, придумала, да так и прилипло: до самого университета — Тучка да Тучка…), звание — инженер второго ранга, последнее место службы — партизанский отряд… Индуна (помнится, был такой дедушка-одуванчик — читал им оптику на втором курсе). База отряда — ущелье Цаганцаб в Пепельных горах (это — отцовский рудник, тамошние места самой природой созданы для партизанской войны, быть того не может, чтоб там не было Сопротивления… Ничего более складного так вот, с ходу, все равно не сочинишь). Вчера… постойте, какое нынче число?.. Да-да, виноват — конечно, здесь вопросы задаете вы… Так вот, утром двадцать второго он получил задание — лететь в Лориен с тем, чтоб, достигнув его ночью с двадцать второго на двадцать третье, высмотреть расположение светильников в долине реки Нимродель; он лично полагает, что вся эта затея — полная хрень, просто у их начальства с горя совсем уж крыша поехала, вдарилось в какую-то мистику: нет, задание в сей раз давал не Индун — он никогда прежде того человека не видал, похоже, тот из разведслужбы, кличка— Шакал… Приметы?.. Небольшого роста, раскосый — ну, из орокуэнов, короткий шрам над левой бровью… Да нет, точно над левой…

— Все это крайне наивно, тролль. Я не называю тебя Тучкой, поскольку имя это такое же вранье, как и вся твоя история. Знаешь, есть два золотых правила поведения на допросе — избегать прямой лжи и излишних подробностей, — а ты нарушил сразу оба… Скажи-ка мне, водитель механического дракона, какой в тот день дул ветер — по силе и по направлению?

Вот и все… Ну кто мог бы подумать, что эльф смыслит в воздухоплавании? Впрочем, Кумай, неся эту околесицу, не переставал готовить для собеседников и некий экспромт: принятая троллем угодливо-униженная поза позволила ему без помех подобрать под себя ноги — и теперь, поняв, что игра так и так окончена, он развернувшейся пружиной рванулся вперед, пытаясь левой — неприкованной — рукой достать до эльфа в серебристо-черном плаще. И, похоже, действительно достал бы — не допусти он при этом очередную ошибку: встретился с эльфом глазами, а вот уж этого делать никак не следовало…

Клофоэль Покоя раздраженным взмахом руки остановил кожаного, коршуном кинувшегося было к разом оцепеневшему троллю — мол, теперь-то уж чего дергаешься, растяпа? — и насмешливо обернулся к своей спутнице:

— Так как насчет того, чтоб побыть наедине с этим красавцем, миледи Эорнис? Не передумали?

— Напротив! Он просто восхитителен — зверь, настоящий зверь!..

— Ах вы, шалунья… Знаете что — забирайте его себе, раз уж вам так приглянулись его мужские достоинства! Но только не раньше, чем мы с ним поработаем. А то он еще, неровен час, расстанется с жизнью в ваших объятиях — может ведь приключиться и такое — и унесет с собою все, что ему известно… Вас ведь такой исход огорчил бы не меньше моего, не правда ли?

ГЛАВА 62

— Не спать! — Кожаный, стоящий позади Кумаева табурета, привычно пнул инженера по пяточному сухожилию, и боль разом выдернула того из благостного секундного забытья.

— Откуда ты летел, тролль? Какое у тебя задание? — Это уже второй, тот, что за столом. Они работают на пару: один задает вопросы — одни и те же, час за часом, — другой только и знает, что бить подследственного сзади по пятке, стоит тому привстать либо, напротив, уронить чугунную от бессонницы голову; бьет вроде бы и несильно, но раз за разом по тому же самому месту, и по прошествии десятка ударов боль превратилась в невыносимую, когда все мысли — лишь о том, чтоб избежать следующего тычка, который все равно последует с неизбежностью… Кумай не строил себе иллюзий: это еще даже не цветочки, за него пока просто не взялись всерьез, ограничившись тем, что не дают пить и спать.

О том, что начнется дальше — когда они поймут наконец, что добром от него все равно ничего не добьешься, — инженер запретил себе думать. Он просто положил для себя: держаться покуда выйдет и хотя бы выгадать толику времени для Гризли с Росомахой — ребята хваткие, глядишь, все-таки сообразят, что к чему, и сумеют увести из-под удара «Оружейный монастырь». Дело в том, что, улетая, он — по дурацкой своей рассеянности — оставил в мастерской, поверх чертежей, кроки маршрута на устье Нимродели, и теперь есть надежда, что люди из разведслужбы увяжут-таки его исчезновение с этими кронами… «Но откуда им догадаться, что я не разбился, а попал в руки эльфов живым? Да и что они смогут сделать, даже догадавшись, — эвакуировать Дол-Гулдур, что ли?.. Не знаю… Озарения и чудеса — это все по части Единого, а мне осталось только держаться и надеяться…»

— Не спать! — На сей раз задний, похоже, переборщил, и тычок его выключил Кумая по-серьезному. Когда же инженер очнулся, за столом вместо кожаного восседал тот, первый, эльф в серебристо-черном плаще.

— Тебе прежде не говорили, тролль, что ты невероятно везучий человек?