Последний коммунист

Хирург появился неожиданно - вывернулся из-за угла - в длинном сером халате, в матерчатых бесшумных бахилах, лицом и походкой здорово смахивающий на уличного хулигана. Все заволновались, задвигались, седой искал глазами, куда бы незаметно бросить горящую сигарету. Поравнявшись с ним, хирург ловко, не привлекая к этому внимания, выхватил "бычок" и, пряча его в кулаке, указал на дверь, на плакат, на надпись "Входите", проговорил укоризненно:

- Входите, что же вы не входите?

2

Он сел за стол, глубоко и с удовольствием затянулся, выпустил тонкой струйкой дым и решительно, строго обратился к Печенкину:

- Значит, так... Комплекты белья постельного - триста штук. Судна подкладные - пятьдесят штук. Телевизор, желательно цветной, - одна штука. Памперсы взрослые - сколько сможете...

Прибыловский торопливо записывал.

- Завтра будет, - ответил Печенкин.

- Завтра воскресенье, - напомнил Прибыловский.

- Завтра будет, - повторил Печенкин.

- Завтра будет, - повторил Прибыловский.

Докурив сигарету до фильтра, хирург обжег пальцы, поморщился и, глядя рассеянно на свою руку, продолжил:

- Ну, в общем, это... С рукой все в порядке. Но будет болеть. Шрам останется. Можете потом сделать пластику. Но это уже не у нас... В Австралии, я слышал, хорошо пластику делают...

Мужчины разом вздохнули, Галина Васильевна всхлипнула, но расчувствоваться хирург им не позволил.

- А что с ним дальше было? - неожиданно спросил он.

Все смотрели непонимающе.

- С кем? - спросил Печенкин.

Хирург пожал плечами.

- Ну с этим, Муцием Сцеволой...

Владимир Иванович растерянно улыбнулся:

- А он дальше не читал... Я остановил...Что там дальше было...

- А вы в мединституте разве латынь не учили? - поинтересовался седой.

- Да чего мы там учили... - отмахнулся хирург.

- Так мы Илью попросим, он переведет, что там дальше было! - нашелся Владимир Иванович.

- Не надо! - взволнованно остановила его Галина Васильевна.

- Вот я про то и говорю, что он дальше там делал, чтобы знать заранее, а то... - хирург неожиданно замолчал и смущенно поскреб макушку.

Прибыловский выхватил из кармана мобильный и стал набирать какой-то номер. Хирург скривился и закончил:

- А то он это... Он в мавзолей попросился...

- Кто? - это была Галина Васильевна.

- Сын ваш.

- В какой мавзолей? - а это был Владимир Иванович.

Хирург слабо улыбнулся:

- Ну в тот, наверно, который в Москве? Другого у нас пока нет...

- В Кремле, - подсказал седой.

- Не в Кремле, а рядом с Кремлем, на Красной площади, - уточнил Прибыловский.

- Я и говорю, - важно кивнул седой.

Печенкин взглянул на Прибыловского:

- Кто у нас в Кремле?

- В Кремле у нас Бусыгин, Черевичко, Кац, - доложил секретарь-референт.

Хирург засмеялся, махнул рукой, удивляясь такой непонятливости.

- Да не в Кремль он попросился, а в мавзолей!

- Кто у нас в мавзолее? - вновь обратился Печенкин к Прибыловскому.

- В мавзолее у нас Ленин, - доложил секретарь-референт.

Владимир Иванович знал, что в мавзолее - Ленин, но, судя по выражению лица, все равно ничего не понимал. Он так и сказал:

- Ничего не понимаю.

- Что же тут понимать, Володя! - теряя терпение, воскликнула Галина Васильевна. - Я была в мавзолее, ты был, все были...

- Я четыре раза был, - сообщил Прибыловский, продолжая набирать какой-то номер.

- А ты вспомни, куда мы первым делом стремились попасть, когда в Москву приезжали? В мавзолей! - все пыталась достучаться Галина Васильевна до своего обалдевшего мужа.

- А что там еще смотреть, в этой Москве? Только мавзолей, - успел вставить седой, пока Галина Васильевна переводила дыхание.

- А куда иностранцев везли? - продолжала она. - В мавзолей! А Илюша - он же практически иностранец! В мавзолей, в мавзолей!

Прибыловский поднял палец, призывая к тишине, и стал громко повторять то, что ему сообщалось по телефону:

- "Гай Муций Сцевола - легендарный герой борьбы римлян против этрусков (конец шестого - начало пятого века до новой эры). Пробравшись в стан врага, юноша хотел убить этрусского царя Порсену, но попал в плен. Желая доказать, что он не боится боли и смерти, Гай Муций сам опустил руку в огонь и, пока рука тлела, не издал ни единого звука". Все. - Прибыловский опустил руку и спрятал мобильный.

- А про мавзолей ничего? - с надеждой спросил хирург.

- Все, - повторил Прибыловский.

- В мавзолей! - сказала Галина Васильевна, глядя на мужа.

- Я в Москву не поеду, - буркнул, насупившись, Печенкин.

- Я поеду. - Галина Васильевна была настроена решительно.

Печенкин взглянул на Прибыловского и приказал:

- Звони Кацу.

3

В Москве, как и в Придонске, было прохладно, ветрено. Седой стоял на углу мавзолея и с любопытством провинциала глядел по сторонам. Рядом прохаживался хмурый полковник милиции в расстегнутой шинели и то и дело посматривал на свои наручные часы. Куранты на Спасской башне напоминали о себе боем, но, похоже, полковник им не доверял.

Галина Васильевна стояла на другом углу мавзолея и неподвижным взглядом смотрела в сторону храма Василия Блаженного. Ее глаза, лицо и даже то, как она стояла - выставив вперед ногу и сцепив за спиной руки, - все выражало чувство исполненного материнского долга.