Последний контакт 3 (СИ)

— Вы сможете опознать этого матроса? — тихо спросил Серов.

Павленко покачал головой.

— Не уверен. Я до сих пор помню те события лишь частично, приходится буквально выжимать эти воспоминания из сознания. Возможно, его сможет опознать Варвара Сергеевна, или мы могли бы посмотреть на камеры в коридоре жилого отсека.

— Что было дальше? — тихо спросил капитан.

— Я, кажется, посоветовал научному руководителю Касаткиной запереться, а сам направился в смотровую рубку.

— Куда? — удивился Верещагин. — Не на свой боевой пост?

— Я не отдавал себе отчета, — Павленко опустил голову. Он прекрасно понимал, что сейчас сознается перед капитаном и всем офицерским составом в грубейшем нарушении устава. — Я испугался того, что могут натворить люди в моем отделении. Я решил, что корабль уже обречен и что смотровая площадка будет наиболее безопасным местом в эту ночь.

— Но и там были вахтенные матросы, — возразил Володин. — Их вы не боялись?

— Я освободил их от дежурства и велел разойтись по каютам…

— Куда они не дошли, между прочим, — вставил Серов. — Двоих впередсмотрящих обнаружили истекающими кровью на камбузе. Неясно, что они там делали, но было установлено, что между ними и коком произошла поножовщина.

Арес закусил губу, пытаясь уловить нить рассказа Павленко:

— Дмитрий Фролович, я не понимаю, к чему вся эта обстоятельная исповедь? Вы могли промолчать, и никто не узнал бы о вашем грешке.

— В свете того, что мы потеряли оба реактора, — сурово сказал Володин, — этот проступок уже нельзя называть простым грешком. Павленко отвечает за всю энергосистему корабля. В ту роковую ночь он позволил себе отсутствовать на своем боевом посту, а сейчас он заявляет нам, что не знает, что именно произошло с реакторами.

— Эта слабость может нам всем дорого обойтись, — согласился с мнением друга Верещагин. — Думаю, имеет смысл арестовать кап-три Павленко до выяснения всех обстоятельств.

— Нет, это все понятно! — воскликнул Серов. — Но мне все же интересно узнать, чем завершилась вылазка нашего главного энергетика в смотровую рубку.

— Я видел его, — Павленко поднял глаза на Серова, перевел взгляд на капитана и повторил. — Шар, то есть инопланетный крейсер. Я видел его. Он существует!

— Вот этот шар вы видели? — осторожно поинтересовался командир БЧ-6 Иванов, указывая на голограмму.

— Нет, Сергей Михайлович. Я повторюсь: тот шар, который я видел, был действительно огромным. На его фоне «Осирис-3», который сейчас мы видим прекрасно, еле угадывался. Тот шар появился в поле моего зрения на несколько секунд. Да он действительно был очень похож на этот, — Павленко тоже показал пальцем на голограмму посреди стола, — и поверхность его была покрыта тем же серебристым материалом, но этот шарик — маленький, а тот шар был огромен. Действительно огромен! Он появился на несколько мгновений, а после словно бы провалился в пустоту.

— В котором примерно часу вы это видели? — угрюмо спросил связист Володин. Какую бы неприязнь он ни испытывал к кап-три Павленко, было одно обстоятельство, косвенно подтверждавшее его слова.

— Не могу сказать, — Павленко вновь опустил голову. — Я, как и все мы, плохо ориентировался в ту ночь. Не уверен, что смогу назвать точное время, но предположу, что произошло все это в третьем часу ночи по корабельному времени.

— Вам есть что добавить, Евгений Павлович? — уточнил Кольский.

— В 02:10 мои ребята зафиксировали мощное гравитационное возмущение в том секторе. Я узнал об этом недавно.

— Узнали недавно или осознали недавно? — переспросил Серов.

— Я только сейчас вспомнил об этом, — признался Володин. — Дмитрий Сергеевич прав, мы все в ту ночь были не в лучшей форме.

— Что ж, — развел руками Серов, — в таком случае нам просто нужно поднять записи внешних видеокамер и проверить слова Павленко и Володина. Во всяком случае, пока все указывает на то, что тот первый шар действительно был, а затем пропал, оставив вместо себя этот… как вы там выразились? Прибор?

— Я уже просмотрел все записи, — сухо сказал капитан. — Собственно, этим я и занимался все утро. На них нет никакого инопланетного корабля. Запись ведется с самого момента появления на наших радарах «Осириса-3».

— Что же это получается? Павленко все выдумал? А гравитационную аномалию вызвала эта малютка? — удивился Верещагин.

— Пока рано делать выводы, — ответил капитан и постарался расслабиться, он уже успел взять себя в руки. Похоже, между Павленко и Касаткиной и вправду ничего не было. О ее здоровье Кольский справился у Ратушняка, прежде чем приступил к своим обязанностям. Правда, в отличие от Павленко капитан не планировал озвучивать эту информацию. — Наказывать капитана третьего ранга Павленко мы не будем, хотя его подробный рапорт и будет занесен в судовой журнал.

— Но капитан… — начал было Володин, однако Кольский его оборвал.