Последний король драконов

Мать и отец Кендал ахнули от шока, но моя мать хранила молчание, ее глаза сузились, глядя на Реджину.

— А что, если я не хочу продавать свою дочь королю? — дерзко спросила мама.

Я обомлела. На лице Реджины отразился шок.

— Мэм, никто ничего не говорил об их продаже. Вы получите справедливую компенсацию за их временное отсутствие…

— Я не могу есть нефритовые монеты. Моя дочь — охотница, и без нее у нас не будет еды, как и у небольшого процента жителей этого города, — произнесла мама со злобой в голосе.

То, что она сказала, было отчасти правдой. Я стала значимой охотницей в деревне, и то мясо, которое мы не съедали, мы продавали или обменивали другим, но после сегодняшнего улова кугуара нам хватило бы еды по крайней мере на две луны. Нефритовые монеты сгодились бы для других целей, и она могла бы обменять их на еду у жителей соседнего Цыганского Утеса, если понадобится.

Реджина кивнула моей матери.

— Если вы позволите мне закончить то, что я должна сказать, вы обнаружите, что компенсационный набор также включает мясо, сухофрукты, дрожжевой хлеб и шоколад, доставляемые каждые две недели.

— Шоколад? — оживилась мать Кендал.

Моя мама замолчала. Больше не о чем было спорить, не выглядя при этом подозрительно.

— С вашими дочерьми будут обращаться как с высокородными, у них будут слуги и личные покои в Нефритовом замке, — продолжила Реджина, и я увидела, как на мамином лице отразилось поражение. —  Поскольку мы не хотим отрывать их от их культуры и домашнего уюта, при желании каждая из них может забрать по одной служанке из своего родного города, — сказала Реджина, и я воспрянула духом. Я встретилась взглядом с матерью и подумала, не слишком ли молода Адалин, чтобы брать ее с собой. Возможно. Наша мама все еще нуждалась в том, чтобы петь ей на ночь перед сном. Мама слегка покачала головой из стороны в сторону, как будто читая мои мысли, и я кивнула.

Тогда я отправлюсь одна. Так будет лучше. В Пепельной Деревне служанки не были заведены, так что я сомневалась, что Кендал тоже кого-нибудь возьмет с собой.

— В случае предложения руки и сердца позже вам будет представлен новый компенсационный набор. Если вы согласны, пожалуйста, подпишите здесь и знайте, что вы оказываете всему королевству огромную услугу. — Она вытащила из своей наплечной сумки два пергамента поменьше.

Я ожидала, что она вручит их нашим родителям, но она вручила их каждой из нас, с ручкой.

Кендал покраснела, как свекла, держа ручку, и я знала почему. Она ведь не умела читать. Как швее, ей действительно это было ни к чему. Я научилась этому только потому, что начинала с ученичества у городского книжника до смерти отца, когда год неурожая картофеля вынудил меня заняться охотой, чтобы мы могли выжить.

Я указала на ту часть, где было написано «Подпишите здесь», и Кендал взяла ручку и нарисовала большую X.

На долю секунды я взглянула на Реджину и обнаружила, что она с любопытством наблюдает за мной.

Что случилось бы, если бы я не подписала? Навлекло ли бы это позор на Пепельную Деревню? А на мою семью? Неужели король сам явится сюда, перекинет меня через свое седло и заберет силой? Мне казалось, что у меня не было особого выбора. Если бы я упрямствовала, они могли бы забрать меня в любом случае, но тогда отменили бы предложение нефритовых монет и еды, и тогда где бы я была?

Я намеренно не смотрела на маму. Я не хотела видеть, как она настоятельно требует, чтобы я отказалась.

Я просмотрела документ и обнаружила, что в нем действительно было указано все, что обещала Реджина, и он был подписан самим королем.

Пятьсот нефритовых монет.

Я быстро подсчитала. Нам требовалось около пятнадцати нефритовых монет на луну, чтобы прокормиться. Пятьсот означали, что мать и Адалин будут сытыми и дом будет теплым в течение следующих трех зим. Это так много значило для нашей жизни. И в соглашении было указано пятьсот нефритовых монет за каждый лунный цикл. Там не было указано, что он будет всего один. Так что я поеду туда и буду наблюдать за тем, как король будет обхаживать эту девушку из Мрачной Пустоши, все это время собирая свои нефритовые монеты и дрожжевой хлеб. И тогда я вернусь располневшей и богатой.

Я схватила ручку и нацарапала свое имя, прежде чем смогла убедить себя отказаться. Мой почерк был ужасным. Я никогда не практиковалась так много, как другие в моем классе писцов, но мое имя все еще было разборчиво в строке.

Арвен Новаксон.

— Отлично. Нам нужно ехать. Мы бы хотели добраться до Цыганского Утеса до наступления темноты. — Реджина собрала у нас соглашения и сунула их в свою сумку. — Возьмите с собой все, что пожелаете. Я попрошу носильщика загрузить повозки.

— Сегодня Праздник Мая! Разве мы не можем поужинать и отпраздновать с ними? — спросила мама, и в ее голосе явно слышалось разочарование.

Реджина вздохнула и посмотрела на мою мать.

— Мне действительно жаль, мэм. Мы были в пути целую луну. Проделали весь путь от Мрачной Пустоши сюда. Это дело королевской важности, и оно не может ждать.