Последний Ковчег

Фиона силилась посчитать, поколение – это сколько, двадцать лет? По идее, если попытаться поверить в эти дикие гипотезы, дети типа Евы должны были бы появиться позже. Только сейчас вот рождаться или – или позже? – у детей, родившихся на Корабле, когда они вырастут и заведут своих детей. Дети детей и дети детей детей.

У нее заболела голова.

А может быть, весь этот бред с поколениями новых сверхлюдей – просто больная фантазия? Может быть, Ева такая одна, и это ни с чем не связано, это все просто так. Просто потому, что так получилось?

Фиона представила себя на месте этой девочки. Как она взрослеет, растет, запертая в четырех стенах убогой каюты в самом низу, с дурацким нарисованным на стене окошком. Это окошко вообще не выходило у нее из головы, она часто вспоминала о нем. И вот растет она совершенно одна, в заточении, просто потому, что появилась на свет, а появляться была не должна, и, конечно, у нее есть родные, мама и брат, но все равно большую часть времени она проводит одна, предоставленная самой себе. Может быть, она так много времени проводила наедине с Кораблем, что он как-то повлиял на нее? Может быть, есть какая-то связь? Фиона потрясла головой, прогоняя мысли, зашедшие куда-то не туда, и чуть не засмеялась.

Сейчас важнее всего было понять, как решить две другие задачи. Люди и Двигатель. Двигатель угасает, а люди сидят по каютам, вся работа прекращена, и тянуть дальше уже нельзя – так они рискуют утонуть просто потому, что жизнеобеспечение Корабля приостановилось.

Но если отменить этот комендантский час, вдруг начнутся беспорядки? У всех столько вопросов, возмущения и недовольства.

В конечном счете Советники решили выпускать людей из кают.

Фиона возглавила делегацию, призванную выйти на контакт с Ученым. Попробовать с ним договориться, ведь это он сконструировал чертов Двигатель.

Когда она поднялась в свою каюту, Елена уже проснулась и встала.

– Мама! Наш Капитан погиб, это правда?!

Пришлось сказать, что да, к сожалению, правда, и умолчать о том, что Еленины новые друзья, а вместе с ними и Юлий, и его сын при этом присутствовали и явно оказали влияние на развернувшиеся в отсеке Капитана трагические события. А потом начался беспорядок.

– Он был очень старенький, наш Капитан. И давно уже болел. Так что да, его уход был неизбежен, и вот он произошел, – объяснила Фиона.

Но как бы ей ни хотелось, времени на объяснения толком не было.

– Елена, милая, у меня к тебе очень серьезный вопрос, послушай меня, пожалуйста, внимательно, это важно.

– Да, мама, конечно.

– Ты со своим другом, с тем мальчиком снизу, вы ведь были в архиве? Вы общались там со смотрителем архива, да?

– Да… но, мам, мы…

– Нет, дослушай. Это не важно, я не сержусь. Тут другое. Елена, дело в том, что этот старичок…

– Да! Я знаю, мам! Это тот самый Ученый, который строил вместе с Капитаном Ковчег.

– Вот как, – удивилась Фиона.

Как же быстро взрослеют дети. Так незаметно приходит момент, когда они уже перестают быть детьми и знают и видят много больше тебя. А может, всегда видели, но из-за негласного разделения мира на взрослых и детей не говорили? Ничего несправедливого в этом нет, Фионе всегда не нравилось то, что слишком много подчас приходится от детей скрывать.

– Да, он сам нам рассказал, мне и Дугу… Мы обещали отвести к нему Еву, он хотел на нее посмотреть, поговорить с ней, а потом все это началось, и…

Фиона задумалась.

– Выходит, если мы отправимся в архив вместе с Евой, он будет рад нашему визиту? Как считаешь? – она советовалась с дочерью как с равной.

Елене это польстило.

– Конечно, мам! Пойдем все вместе, возьмем и Еву, и Дуга. Можно, мам? Да?

Фиона улыбнулась и кивнула.

* * *

Так они и встретились снова, в том же месте и почти в том же составе. Фиона вместе с дочерью, двумя коллегами из Советов и парой охранников Проверок спускались вниз, чтобы забрать Еву (и Дуга, твердила Елена) с собой и всей делегацией поспешить в архив.

Туда же направились Саша с отцом, вернее не совсем туда, а просто домой. Объясниться с матерью Саша отказалась просто потому, что не знала, как это сделать. Но со стороны, возможно, выглядело, что она очень зла и обижена на Олимпию. Это было не так. Дело в том, что Саша была почти в таком же полушоковом состоянии, проще говоря, ступоре, как какие-то сутки назад ее потерянный брат. Она никак не могла уместить в голове все произошедшие за последние дни события, начиная с того, что она Капитану (мертвому Капитану!) – кто? – назовем это родственница, ее отец ей на самом деле не отец, мать – совершенно не та мать, о которой рассказывал отец (теперь не отец), а незнакомая тетка, заканчивая чуть не случившейся массовой резней из-за того, что Капитан (который родственник) мертв; ну и тем, что урод, сдавший ее (по ошибке) в медотсек, который, оказывается, теперь еще и ее брат, информировал ее о том, что Двигатель почти развалился и скоро всем им конец, но его послушать, так якобы все будет хорошо.