Последний козырь

– И-и, нет-с, – закачал головой Журиков. – Разве бы я стал мотаться за тридевять земель, коли можно было бы взять. А его – обрати внимание – сам генерал Домосоенов приехал провожать. Почитает-с он Наумова, да и полковник Трахомов к нему благоволит.

…Когда был дан второй гудок, капитан любезно пригласил генерала сделать приятное путешествие до Сухума и обратно, намекая этим, что если тот не едет, то пора покинуть пароход. Осталось двадцать минут. Метрах в пятидесяти от сходней возле пакгауза стоял фаэтон. Двое кого-то ожидали, часто поглядывая на часы.

– Странно, – пробурчал Трахомов. – Наумова до сих пор нет.

– Если задерживается – значит, так надо. Он человек пунктуальный, – ответил генерал Домосоенов.

– Вещи и ординарец уже в каюте, – сказал Трахомов.

Домосоенов взял Таню за руки.

– Ну, Танюшенька, дай бог доброго тебе пути.

Он расцеловал Таню, обнял Трахомова, пожал руку капитану парохода.

– Как же без Павла Алексеевича… – Таня с надеждой посмотрела на капитана. – Вы ведь не оставите человека на берегу? Он должен ехать, у него важные дела… – Она повернулась к Домосоенову: – Антон Аркадьевич, попросите, пожалуйста, капитана, умоляю вас.

– Вы уж без полковника Наумова не уезжайте, – обратился тот к капитану. – Если Павел Алексеевич опоздает, то на самую малость.

– Не могу нарушать законов моря.

– Боже мой, – взмолилась Таня, – какие законы моря?! Ну что вам стоит задержаться на один только час?!

– Хо-хо, – гоготнул Трахомов, – по велению всевышнего мне предначертано, Татьяна Константиновна, быть в этой поездке вашим кавалером и повелителем.

Таня вздрогнула и отошла к перилам.

Мощные, гулкие взрывы со стороны железнодорожной станции застали генерала Домосоенова уже на берегу. Он на мгновение остановился и замер. А когда понял, что рвутся эшелоны с боеприпасами и вооружением, торопливо сел в автомобиль, забыв про пароход, уехал в штаб.

Богнар посмотрел на часы. «Через двадцать минут пароход должен отойти. Время для встречи с Наумовым и Раушем давно прошло…» Глухая тревога охватила полковника. Он подал знак находившемуся поблизости офицеру. Тот подошел и доложил, что два часа назад Наумов и Рауш были в гостинице.

– Но это же два часа назад. А сейчас?

Офицер пожал плечами:

– За ним следит опытный агент… Во всяком случае, на пароход Наумов еще не садился.

Раскаты взрывов сорвали Богнара с места. Забыв расплатиться, он выбежал из «Поплавка», устремился на берег, вскочил в автомобиль и поехал в управление.

– Поднять по тревоге конный отряд полиции и оцепить район железнодорожной станции!.. – крикнул он дежурному офицеру, едва переступив порог кабинета. – Оперативную группу – на место происшествия!.. О ходе расследования докладывать мне через каждый час.

Дежурный по управлению доложил, что генерал Шатилов приказал бросить всю полицию на патрулирование в районах заводов, порта и по городу.

– Железнодорожные мастерские предусмотрены?

– Так точно, господин полковник.

– Черт! – Богнар метнул злой взгляд на дежурного. – Позвоните на Графскую пристань и узнайте, сел ли Наумов на пароход.

– Никак нет, господин-полковник, с Графской пристани только что сообщили, что Наумов в порту не появлялся. Однако ординарец с вещами там… Пароход только что отошел.

«Значит, Наумов должен был и собирался ехать, но ему что-то помешало, – подумал Богнар. – Помешало?.. Скорее всего он „опоздал“ из-за взрывов на железнодорожной станции. Видимо, он и не собирался садиться на пароход в порту… Да, конечно, если он замешан в этой диверсии, ему подготовлены условия для посадки на пароход вне порта. Благо, там Шорин и Журиков. Они не упустят его…»

И тут у Богнара родилась острая догадка: «Ведь штаб Кавказского фронта уже получил сведения о готовящемся десанте полковника Назарова, а донесение о предстоящей переброске боевого груза из Крыма через кавказские перевалы в армию генерала Фостикова не менее важно… И это донесение попытается передать Наумов!»

Богнар быстро набросал текст радиотелеграмм: «Сухум. Начальнику городской полиции. Прибывающий в Сухумский порт на английском пароходе „Адмирал Нельсон“ полковник Наумов – опасный большевистский агент. Прошу оказать помощь капитану Шорину в его аресте и доставке в Севастополь».

Другая была адресована коменданту порта подполковнику Дзюбе: «…начальник штаба войск юга России приказал: отряд особого назначения полковника Трахомова разгрузить сразу по прибытии в порт. Время выступления на перевал Марухский – по окончании разгрузки».

Третий гудок отдался в груди Тани ноющей болью. Она не могла оторвать взгляда от ворот, в которых должен был появиться Наумов, не заметила, как убрали сходни и пароход отчалил от пристани. Лишь увидев быстро увеличивающуюся полосу воды, поняла, что за этим бортом осталась ее тяжелая, тревожная жизнь, ее любовь… Тяжкая тоска до боли сжала сердце.