Последний крестовый поход (СИ)

И тут же он почувствовал, как миллион маленьких иголочек пронзили его голову. Парень схватился за затылок и, сев на край кровати, едва не упав на пол, согнулся пополам: на пол упала капля крови. Авдеев провёл тыльной стороной ладони под носом, вытирая красную полоску.

— Она, конечно, была против, но я настоял! — улыбаясь, продолжил Поляков, наблюдая за Матвеем.

— Сукин ты сын! — тихо произнёс Авдеев, подняв лицо к Полякову. — Только подойди к ней ещё хотя бы на шаг…

Димон рассмеялся. Его смех привёл Матвея в ещё большую ярость, но он был не в силах что-либо сделать.

— Убирайся отсюда!

— Конечно, я уйду! — ликовал Поляков. — А ты давай выздоравливай скорее, не хочу собирать трофеи в одиночестве! Нужно же и тебе что-то оставить, хотя бы самую малость!

Когда за ним захлопнулась дверь, Авдеев обессилено рухнул на кровать. Дотянувшись до своих таблеток, трясущимися руками он высыпал на ладонь пару штук и, забросив их в рот, попытался проглотить, чтобы заглушить так сильно мучавшую его боль.

Глава 10

— Почему ты так долго? — спросил Корф, когда увидел, как его товарищ спускается вниз по лестнице.

Поляков удивлённо вскину брови:

— Долго? Прошло всего-то пять минут.

— Для тебя и этого времени достаточно, чтобы…

— Ладно, Дэн, не заводись! — поспешил успокоить его Димон. — Всё в полном порядке, я тебя уверяю!

— А теперь, — начала Кристина, — я думаю, самое время начать решать вопрос с вашей машиной.

Георг посмотрел на неё и, улыбнувшись своей очаровательной улыбкой, сказал:

— Вы абсолютно правы, милая леди!

— Что ж, а я, пожалуй, поднимусь наверх, — произнесла Мирослава.

Поляков смерил её взглядом и усмехнулся:

— Да цел он, ничего я не делал.

Поднявшись на второй этаж, она направилась к комнате Авдеева. Как и в первый раз, её сердце бешено стучало, пытаясь вырваться из груди. Она тихо постучалась, но ответа не последовало. Приоткрыв дверь, Соколовская вошла внутрь. Матвей лежал на кровати.

«Похоже, он спит», — подумала Мира.

Он был бледен, но дыхание было ровным. Она хотела направиться к выходу из комнаты, как вдруг услышала его голос.

— Я не сплю.

Соколовская слегка смутилась.

— Не помешала?

— Всё в порядке!

Она медленно подошла к кровати и села на краешек. Улыбнувшись, Мирослава спросила:

— Как ты? Соня сказала, что у тебя голова болит, этот… — она пыталась подобрать нужное слово, но у нее не получалось найти такого. — Этот…

— Димон, — помог ей парень.

— Да, Димон. Он поднимался наверх.

С этими словами Соколовская посмотрела на Матвея.

— Он правда дал тебе таблетки?

— Да, — ответил Авдеев. — Он вернул то, что забрал тогда, внизу!

Мира посмотрела на тумбочку и на стоявший там тюбик. Прочитав название, она спросила:

— Что это? От чего они?

Матвей молчал. Ему не очень хотелось рассказывать печальную историю о своей жизни. В свете всех произошедших событий она сделает его ещё большей жертвой в глазах Соколовской, а выглядеть жалким ему не хотелось.

— Ни от чего, — сухо ответил Авдеев и, взяв пузырёк, сжал его в ладони.

Мирослава подозрительно глядела на парня.

— Ты принимал их по дороге сюда. И в университете тоже, я видела один раз. Это…

— Нет, это не наркотики, — перебил её Матвей. — Это просто таблетки. Таблетки и всё!

— И всё?

Авдеев начинал злиться.

— Чёрт, Мира, да! Таблетки и всё!

После этого в комнате стало тихо. Матвей понял, что был резок. Нужно было срочно что-то делать. Скорее всего, ему снова придётся довериться ещё одному человеку.

— Прости. Я не хотел тебя обидеть.

Он посмотрел на неё, а потом разжал ладонь, и Мирослава снова увидела маленький тюбик. Она поняла, что Матвей хотел ей что-то рассказать, но не знал, как начать.

— Я… Я могу сказать тебе, но боюсь, что после этого я стану выглядеть в твоих глазах ещё более жалким, чем есть сейчас.

— Не говори ерунду, — успокоила его Соколовская. — Нет ничего плохого в том, что тебя могут жалеть. Хуже всего, когда тебя ненавидят.

Авдеев улыбнулся:

— Ты и правда меня ненавидела, как сказала? Или это просто была фигура речи в порыве гнева?

Мира покраснела. Но раз уж они начали откровенный разговор, решила, что сказав правду, она поможет Матвею раскрыть свою.

— Ну… Да, ты мне очень не нравился, а после того случая с председателем ботаников, — она увидела, как он улыбнулся, — я была готова разорвать тебя в клочья. А потом ещё из окна я заметила, как ты что-то принимал, и после этого я окончательно убедилась, что ты… Ну, в общем, не очень хороший человек.

Авдеев аккуратно положил свою руку на её колено, а потом протянул ей таблетки.

— Это правда не наркотики, Мир. Просто очень давно, лет восемь назад, мне тогда было двенадцать, мой отец… Я попал в аварию и… Я выздоровел, но получил сильное сотрясение. Оно тоже прошло, но головные боли остались.

Матвей немного помолчал, а потом продолжил:

— Они не беспокоят, если моя голова не пересечется с чьим-нибудь кулаком. Или с трудно решаемой задачей.

Соколовская не верила его словам. Она робко подняла руку и коснулась ладонью его щеки. Авдеев посмотрел ей в глаза.

— А перед поездкой сюда, когда мы поссорились в коридоре, ты с кем-то подрался.