Последний крик моды. Гиляровский и Ламанова

– Да! Это холодная, точная и совершенно бесчеловечная высшая математика! И поэтому каждый закройщик, у кого фамилия не кончается на – ов или – ин, пользуясь такой книгой, обвиняет других в варварстве. И только я могу доказать, что можно обходиться и без формул. Только я, в России, творю по совершенно варварским нашим методикам – но так, что многие господа математики от моды просто завидуют, черт возьми!

– Э… – только и сказал я, пораженный взрывом ее эмоций. – Так о чем мы говорили до этого? – Ренард.

– Точно! Если за визитом к вам «ангелов» стоит теперь Ренард, то возникают два вопроса: первый – зачем ему это нужно? И второй: почему он в отличие от братьев Бром не шантажирует вас фотографией?

Ламанова пожала плечами.

– Понятия не имею. Может быть, спросить у него? Я задумался.

– Наверное, действительно это самое простое, – наконец сказал я.

Главный магазин Поля Ренарда находился вовсе не на Кузнецком Мосту – этом Севил-роуд Москвы. Нет, здесь свои магазины держали иностранцы, торгующие одеждой, сшитой на заказ. А Ренард был чуть ниже пошиба – торговал готовым платьем для публики самой разнообразной. Ламанова дала мне адрес в Рождественском переулке – неподалеку от Сандунов. Но хозяина на месте не было – швейцар отправил меня в «Эрмитаж», так что пришлось ехать обратно на Трубную. В «Эрмитаже» знакомый метрдотель указал мне столик, за которым сидел полноватый мужчина с круглым лицом, темными волосами и легкой улыбкой, обращенной в пустоту. На нем была вольно расстегнутая кашемировая визитка в крупную клетку. Под визиткой – темно-бордовый шелковый жилет. Волосы он не стриг коротко на американский манер, как многие молодые люди. Скорее это были локоны. Но локоны какого-то мышиного цвета, да еще и не чистые. Так что навевали мысли не столько о художественной натуре сидящего, сколько о недостаточной гигиене.

Перед мужчиной стоял бокал с белым вином – судя по бутылке, бургундским. И тарелка с недоеденной рыбой.

Я подошел.

– Господин Ренард?

Модельер поднял на меня черные глаза с сильно расширенными зрачками.

– Да.

– Меня зовут Владимир Гиляровский. Владимир Алексеевич. У меня к вам разговор. Скажу сразу, не очень приятный.

Ренард улыбнулся, но в этой улыбке не было ничего, кроме привычки.

– Вы видите, я обедаю.

У него был высокий неровный голос – казалось, что под внешностью взрослого дородного мужчины скрывается подросток, голос которого еще не вполне сломался.

– Я вижу. Но дело не терпит отлагательств.

– Вы от Ламановой?

– Да.

Он томно вздохнул и жестом подозвал официанта.

– Стул. Официант быстро принес стул.

– Не туда, сбоку. Официант поставил стул в указанном месте.

– Прошу.

Я сел за стол и попросил принести мне чаю с лимоном. А потом повернулся к Ренарду.

– Павел Игнатьевич, если не ошибаюсь?

Он реагировал медленно, как будто находился под действием наркотика.

– Послушайте, – сказал Ренард, заправляя волосы за уши (в последующем он делал это часто во время разговора, автоматически), – мне уже неприятно – вы прервали этот обед. Теперь вы еще хотите мне нагрубить, называя меня Павлом Игнатьевичем. Я давно отвык от этого имени. Если уж собрались говорить со мной, то называйте меня «господин Ренард». Или «маэстро».

– Господин Ренард.

– Ну?

– Надежда Петровна моя хорошая знакомая. Она попросила у меня помощи в одном неприятном деле. И я эту помощь ей оказал. Речь идет о попытке глупого и низкого шантажа. Которая, впрочем, провалилась. Однако совсем недавно ее посетили люди из конторы «Ангел-хранитель», которые вновь стали ее шантажировать. И у меня есть все причины полагать, что этих людей прислали вы.

Ренард отпил из своего бокала, аккуратно держа его двумя пальцами за тонкую ножку. Впрочем, мизинец он отставлял в сторону, что выдавало в нем человека обычного, низкого происхождения. Поставив бокал, он посмотрел мимо меня и спросил тихо:

– Это они вам сами рассказали?

– «Ангелы»? Ренард кивнул.

– Нет. Я узнал это из другого источника.

– Тогда почему вы решили, что вся эта история имеет какое-то отношение ко мне? Нет-нет, – вдруг прервал он сам себя, – вы совершенно правы, господин… господин…

– Гиляровский, – подсказал я.

– Господин Гиляровский. – Он улыбнулся. – Я запомню вашу фамилию. Вы совершенно правы. Это именно я прислал господ «ангелов» с тем письмом. Просто хочу понять ваш ход мыслей.

– Это совершенно незачем, – отрубил я. – Довольно будет сказать, что я это знаю.

Ренард кивнул.

– Вы это знаете. И?

Официант принес чаю и поставил передо мной чашку. Как только он отошел подальше, я продолжил:

– И требую, чтобы вы немедленно прекратили этот шантаж. Верните мне фотографии и письмо, которое было написано под мою диктовку только для того, чтобы с поличным поймать братьев Бром.