Последний круг

Петр Болотников Последний круг

Глава I. Марафон без легенды

— Итак, с чего начнем?

— С самого трудного,

— Значит, с марафона. Скажи, Петр Григорьевич, тебе не приходилось участвовать в соревнованиях по марафону?

— Всего один раз.

Рассказ человека, пробежавшего 42 километра 195 метров

Как-то я читал, будто Геродот, описавший битву с персами при деревне Марафон, ни словом не обмолвился о гонце, который прибежал в Афины, чтобы крикнуть: «Радуйтесь, мы победили!» — и упасть замертво. Об этой спустя пятьсот лет рассказал Плутарх. А в еще более позднее время кто-то из историков попытался даже восстановить имя легендарного гонца. Впрочем, нашлись и скептики, утверждавшие, что никакого гонца быть не могло и что если кто и прибежал с поля битвы в Афины, то он был просто-напросто дезертиром.

История, конечно, наука точная: что было, то было, а лишнего привирать, наверное, ни к чему. Но надо отдать должное Плутарху. Если он и придумал гонца, то придумал здорово. Красивая легенда. Пусть историки спорят, а мне приятно в нее верить. Так же, как приятно вспоминать свой первый и единственный марафон. Хотя дался он мне страшно трудно.

Это было в 1954 году, я служил тогда в армии, занял второе место на первенстве Вооруженных Сил в тридцатикилометровом пробеге и думал, что марафон станет моей спортивной специальностью. Так и говорил Феодосий Карпович Ванин, опытнейший бегун, которому поручили готовить сборную ЦСКА к лично-командному первенству страны. Дней за сорок до соревнований мы начали тренировки в Рублеве под Москвой. Бегали пять раз в неделю часа по полтора. Тренировки я переносил легко и потому на старт марафона вышел бестрепетно. Соревнования проходили в День физкультурника, трасса была проложена от стадиона «Динамо» по Ленинградскому шоссе до Химок и обратно.

Все как положено: ракета, «ура», круг по стадиону. Бегу и наслаждаюсь. Очень легко бежится_, сбились в кучу, переговариваемся. Перед стартом Ванин каждому дал задание. Меня он определил в третий эшелон и велел внимательно следить за динамовскими бегунами, нашими основными соперниками. Держусь в третьей группе, чувствую себя легко. Не заметил, как до поворота добежали. Дай, думаю, переберусь потихоньку во второй эшелон, сил-то много в запасе. Подтянулся ближе к лидерам, стало труднее. А тут еще солнце палит. Короче говоря, к 35-му километру силы меня оставили. А как шло хорошо поначалу! Обогнал Никифора Попова, Феодосия Ванина — он был у нас, как теперь говорят, «играющим тренером». Смотрю, знаменитый Иван Пожидаев отстает, заковылял он и прямо упал на обочину.

А теперь и моя очередь. Ноги подгибаются. Шоссе поплыло передо мной. Докрутил до метро «Сокол». Дополз, точнее сказать. Там вся моя родня собралась. Слышу, кричат: «Сходи, Петенька! Не мучайся!» Видок у меня был — не описать. Майка полиняла, красная краска на шее, на ногах. Они решили, что я кровью истекаю. Глаза как у тихого сумасшедшего. «Ну, чего пришли? — думаю. — Смотреть на мой позор, на мою погибель? Вот упаду сейчас и умру. Даже если остановлюсь, все равно умру. Убил меня проклятый марафон».

Перешел на шаг. Все равно худо. Да, надо сказать, что еще перед стартом нас предупредили, на стадионе будут финишировать лишь те, кто пробежит дистанцию быстрее 2.25 — так было составлено расписание физкультурного парада. Финиш остальных — на запасном поле. Добираюсь до этого поля, вдруг вижу впереди динамовца. Это был Гена Хромов. Он теперь важный человек — председатель Центрального совета спортобщества «Зенит». А тогда у него вид был совсем плохой. И тут я вспомнил о тактических установках, о том, что надо у «Динамо» выигрывать. Издал я победный клич, а на самом деле что-то там забулькало во мне, и снова побежал. Обогнал Хромова, финишировал.

Тут же меня доктор наш подхватил, Володя Гарин, муж олимпийской чемпионки по диску Инны Пономаревой. Здоровенный парень, метатель молота. Потащил меня в душ, а я думаю: «Сейчас за ступеньку зацеплюсь и весь рассыплюсь». Но Володя не дал мне развалиться. Поставил меня под струю горячей воды, а она сразу с ног сбила. «Зачем так много воды? — говорю. — Мне одной тонкой струечки хватит». Володя кое-как привел меня в порядок. Дает стакан боржоми. «Не удержу», — думаю. И не удержал.