Последний круг

После ранения в Зиновкине отдыхал военный моряк. Большой, крупный человек. Может, на самом деле и не такой уж большой, но мне, пацаненку, он казался огромным. Дело было зимой. Председатель колхоза попросил меня довезти фронтовика до Краснослободска. Запряг я лошадь, сел моряк в сани, и мы поехали. Моряк был в бушлате, клешах, ботинках. Едем мы, едем, а потом, смотрю, пассажир мой вылезает из саней. «Гони, — говорит, — галопом!» А сам бегом. Только ботинки клацают по обледенелой дороге. Долго он бежал так, не отставая. Я только рот разевал. Ну и дела, думал. Вот какие необыкновенные люди, эти военные моряки. Он, если что захочет, все сможет сделать. Мне невдомек тогда было, что моряк продрог в своем бушлате, побежал, чтобы согреться. Не понимал я этого, думал, он просто так побежал. Вот с тех пор в моем детском представлении бег был связан с чем-то необыкновенным. Бегущий человек и тогда, да и сейчас, между прочим (но сейчас уже по совсем другим соображениям), вызывал у меня огромное уважение и даже почтение.

После этого случай я наладился по утрам бегать от дома до конюшни. Это километр или чуть больше. Бежал и думал, что получается это дело у меня, что обязательно, когда вырасту, буду военным моряком. Конечно, километр — пустяк. С ребятами мы каждый день больше пробегали, когда в разные игры играли, но этот километр я бежал без остановки, сознавая, что я бегу.

В сентябре 43-го ушел я с ребятами в Краснослободск. Поступил в школу ФЗО, выучился на электромонтера. Через год направили меня в Москву, проработал я в столице два месяца и поступил в ремесленное училище учиться на электротехника. В 46-м закончил РУ, начал работать, пошел в пятый класс вечерней школы. После восьмого класса взяли в армию. А было мне уже 20 лет. Ныне в эти годы иные уже чемпионы страны и Олимпийских игр. Я же только начинал свои первые круги.

Тут я хочу сделать одно отступление в сторону детей.

Детский организм в отличие от взрослого очень пластичен, легко поддается воздействию. Я, к сожалению, потерял для тренировки детские годы. Тренировка, начатая после двадцатилетнего возраста, наверняка была менее эффективной, чем та, которую получили бегуны, начавшие заниматься лет на восемь-десять раньше, чем я.

Меня спрашивают: когда начинать бегать?

Бегать ребенок начинает, не спрашивая рекомендаций у методистов. Научился ходить — и побежал. И пусть себе бегает как можно больше. Между прочим, некоторые специалисты утверждают, что идеальная техника бега у детей 5–6 лет. С ней может сравниться лишь техника настоящих мастеров. Позднее ребята бегают меньше и утрачивают эти навыки. Носясь по двору, по лесу, по поляне, играя в казаки-разбойники, лапту, футбол, ребенок быстро укрепляет сердечную мышцу, активизирует все системы своего организма, ускоряет обменные процессы. Короче, чем больше он бегает, тем здоровее становится. Пока ребенка не усадили за парту, он должен бегать столько, сколько хочет.

Как говорит доктор Спок, ребенок сам знает свои возможности. Ограничения должны здесь быть, по-моему, самые минимальные. Только вызванные педагогической необходимостью, а не заботой о здоровье ребенка. С семилетнего возраста его день будет расписан по часам, и никогда в жизни он не сможет бегать так много. Если, разумеется, не станет бегуном.

С тренировками дело обстоит сложнее. Они проводятся тренерами в детских спортшколах по определенным программам. Поскольку тренировки придумали серьезные взрослые люди, они первым делом позаботились об ответственности: как бы чего не случилось. И вот ребятам ДЮСШ разрешают тренировки в беге на выносливость только с 13–14 лет, а обычным школьникам и того позднее, причем дистанции ограничены. В программе для общеобразовательной средней школы предусмотрен кросс… на 500 метров для восьмиклассников. Развитию выносливости посвящен лишь одни урок за год, который предусматривает весьма странное средство — дважды или трижды пробежать 100 метров. А если вспомнить, что даже при идеальной постановке работы в школе каждый ученик имеет возможность заниматься физкультурой только два раза в неделю, то становится грустно.