Последний Люцифер: утраченная история Грааля (СИ)

— Не тревожься Мариам, никто из демонов не сможет одолеть корень Истины, ибо из-за него явится Утешитель народам в последние времена, и будут подчинены все силы его воле. Тогда все дети Света поистине познают Истину, и Отца всего, и Духа Святого. И заблуждение, этот недостаток будет вырван за его корень и брошен во тьму забвения. И тогда все поколения узнают, как зародилось заблуждение. Ибо если кто не понял, как возник огонь, он сгорит в нём, поскольку он не знает его корня. Если кто не понял сначала воды, он не знает ничего, ибо какая ему польза креститься в ней? Если кто не понял ветра дующего, как он возник, то он будет унесён с ним. Если кто не понял тела, которое он несёт, как оно возникло, он истлеет с ним. И не знающий сына, как он узнает Отца? И от незнающего корня всех вещей они, эти вещи сокрыты. И не знающий корня зла не чужд ему. Тот, кто не поймёт, как он пришёл, не поймёт, как он уйдёт. Да, друзья мои, Свет был Мыслью, а мрак был ветром в водах. Свобода — это знание Истины, друзья. Пока мы в этом мире, нам следует приобрести себе воскресение, чтобы, если мы снимем с себя плоть, мы оказались бы в покое и не бродили бы в середине неприкаянные. Ибо многие сбиваются с пути к покою. А покой есть рай. Спасение внутри вас есть. Воскресение из мёртвых — это спасение из плена заблуждения, посеянного демонами, это восхождение на небеса следующего поколения, это путь к Отцу нашему, Господу… Теперь же я предлагаю прерваться нам и порадовать нашу плоть трапезой. Как думаете, друзья? — улыбнулся Габриэль и потёр руки в предвкушении ужина.

— Да, равви, мы тоже проголодались, — отозвались некоторые ученики и принялись подниматься с травы, чтобы на поляне накрыть место для общей трапезы.

Часть IV Сомнение

1

Рим. 2052 год.

Желание Луки стать священником было непреодолимым. На него не действовали никакие увещевания старика Гэбриэла. Яков же поддерживал сына в его благородном желании спасти души землян. Священнику уже сделали трансплантацию печени и желудка, подлечили сердце и почки, сделали операцию по мужской линии. Лука снова перелил ему свою кровь. И отец Яков стал чувствовать себя хорошо, не смотря на свой весьма пожилой возраст.

В этом году Лука окончил университет, став дипломированным историком. Он намеревался поступить в Григорианский Папский университет в Риме, хотел стать иезуитом, но Гэбриэл был непреклонен в своём противлении этому.

Прогуливаясь внутри собора Святого Петра в Ватикане среди многочисленных туристов, Гэбриэл в епископской сутане и Лука в строгом чёрном костюме, в который раз рассматривали после реставрации шедевры экспозиции и беседовали.

— Как всякое животное, вкусившее человеческую плоть, подлежит уничтожению, так и всякого смертного, познавшего Истину богов, необходимо уничтожать не раздумывая, — констатировал Гэбриэл.

— Не обязательно с людьми поступать именно так. Достаточно переориентировать их. Это, конечно, займёт много времени, ибо старое поколение должно забыть то, что они узнали от предков, а молодое уже формировать иначе.

— Не сработало. И не сработает. Потому что никто из смертных не желает добровольно расставаться с могуществом богов. Они уже вкусили прелесть Истины. Потому их нужно просто уничтожить. Как я сказал. Истина заразна. Она развращает смертных. Она не для них. Пусть поклоняются деревьям и коровам, тому, что им ближе и понятнее. Истина лишь для нас имеет ценность первостепенную.

Лука продолжал молчать. Он пытался понять слова старика, понять причину того, почему он так круто изменил своё отношение к людям. Сначала он стремился их спасти. Пусть не всех, а лишь один народ, но ведь пытался же? Так что же произошло такого ужасного, что он вдруг занял диаметрально противоположную позицию? Неужели же это просто опыт, опыт и возраст?

— А сейчас ты занимаешься самообманом. Хочешь внушить себе, что люди такие же, как мы. Но это, увы, не так. Я тоже сожалею об этом. Но, это реальность. Лука, ты должен оставить после себя семерых бессмертных, чтобы воскресить Братство. Это твоя обязанность перед памятью предков. Чего молчишь? О чём задумался? — поинтересовался Гэбриэл, мельком глянув на парня, и снова принялся разглядывать фрески в вышине Собора, убрав руки за спину.

— Я хочу спасти не только свой род. Я хочу спасти и людей.

— Где-то я это уже слышал, — Гэбриэл припомнил слова Вараввы, а потом и наставления Святого отца Михаила ему самому перед возвращением в Иерусалим.

— Потому и намереваюсь стать католическим священником, — продолжил Лука. — Ради спасения людей моя мать пожертвовала собой.

— А я пожертвовал собой ради неё. Если ты не забыл об этом.

— Я этого никогда не забуду. Но люди нуждаются в Вере, в Любви и Надежде. Пусть не будет новых, но те, что уже живут? Они уже существуют, они живут и дышат… И им нужно утешение.

— На самом деле люди нуждаются в еде, сексе и в мусорном баке, — тихо сказал старик.

— Что ты сказал? — не расслышал Лука.

— Да так, ничего особенного. Как всегда. Только не говори, что ты не прочь стать Папой.

— А почему нет?