Последний Магистр

Потому он принял решение остановиться на каком-нибудь дешевом постоялом дворе, переночевать, а поутру на светлую голову заняться исследованиями. Зимой рано смеркается, и, пока Ильверс шагал по мостовой, сам не зная куда, небо начало наливаться ночью. Снова зарядил мелкий дождь, и в теплом свете окон булыжники мостовой блестели, как политые густым сахарным сиропом. Через некоторое время Ильверс понял, что идет куда-то не туда. Прохожих попадалось все меньше, а те немногие, кого он встречал, спешили убраться с его пути. Он остановился, подверг местность беглому осмотру и, убедившись, что поблизости не видно ни одного постоялого двора, решил повернуть обратно. Но в этот миг из темного проулка ему под ноги шмыгнул паренек в лохмотьях, и дэйлор сам не понял, как очутился на земле. Его сразу окружили какие-то люди, грязные, оборванные, но вооруженные. Один из них, с блестящей серьгой в ухе, сплюнул сквозь зубы точнехонько рядом со щекой Ильверса и, ковыряясь в зубах давно немытым пальцем изрек:

– Ну что, парни, раздевайте этого цыпочку. Если что еще найдем – хорошо. Не найдем – тоже не страшно, Потом кончайте его и пойдем дальше. Выговор этого ничтожного человечка был таким же мерзким, как и он сам, и дэйлор едва понял, о чем идет речь. Но, когда смысл происходящего наконец дошел до него, кровь высокорожденных предков бросилась в голову, застилая взор. Ильверс усмехнулся. Нечто подобное он уже испытывал каждый раз, когда видел Найли в золоченой повозке… Но тогда он был рабом, не способным ни на что. А теперь…

Сила послушно откликнулась на его прикосновение и потекла… сквозь тело черными липкими нитями к вонючим пальцам, шарящим по его телу. Переливаясь из сгустка в сгусток, она набухала под кожей горячими буграми, в поисках нового сосуда.

…Раздался крик. Страшный, разрывающий в клочья шуршащую пелену дождя. И мясо отваливалось пластами от пальцев, от ладоней, обнажая кости. Человек дико вопил, размахивал остовами рук; теплые бусинки крови, разлетаясь веером, мешались с каплями воды.

– Что? Что это?!! Помогите!!! Хаттар Всемогущий!.. Вдруг, взмахнув последний раз почти голыми костями вместо рук, он метнулся куда-то в темноту, не переставая вопить. Еще несколько мгновений дэйлор слышал крики агонии, затем вновь над ним сомкнулась шуршащая пелена капель, шлепающихся о мостовую. Никто более не касался Ильверса. Разбойники пятились прочь, с ужасом таращась то на свои ладони, то на дэйлор; потом они как один развернулись – и порскнули в стороны. Ильверс поднялся, принялся неторопливо отряхиваться. Чувствовал он себя не самым лучшим образом, словно прошедшая сквозь него чуждая Сила вымыла его собственную, но в душе выкристаллизовалось спокойное, прохладное ликование. Никто и никогда больше не посмеет причинить ему боль…

И тут его окликнули. Голос шел все из того же проулка, куда скрылся обреченный на мучительную смерть выродок.

– Эй, человече. Не спеши, поговорить надо. Ильверс вяло удивился: судя по всему, тот, кто произнес эти слова, был абсолютно спокоен – ну, или очень хорошо владел собой, сумев скрыть страх.

– Чего надо?

Не торопясь оборачиваться, дэйлор поправил надорванный рукав куртки. Пусть все увидят, что ему, Ильверсу, нечего бояться.

– Зачем моего парня укокошил? – укоризненно спросил неизвестный. И опять – очень спокойно, будто видел нечто подобное десять раз на дню. По мостовой заклацали подбитые железом башмаки. Ильверс резко обернулся, одновременно поднимая руку, сжатую в кулак, где уже бился крошечный черный кокон…

– Эй, эй! Погоди, я же только поговорить хочу… Вновь прибывший был высоким, ладно скроенным мужчиной. Сразу в потемках не разглядишь ни лица, ни одежды, Ильверс только подметил, что сапоги на незнакомце дорогие, щегольские, с большими пряжками.

– Говори и иди своей дорогой, – жестко сказал дэйлор, разминая пальцами податливый, трепещущий кусочек Силы. Незнакомец всплеснул руками.

– Батюшки! Да ты же не человек!.. Эге, бывал, бывал я в пограничных землях…

Ильверс предпочел промолчать; просто стоял и ждал продолжения. Верно, этому бесшабашному парню на самом деле пришлось переведаться с выходцами из Дэйлорона, раз он с такой легкостью узнал в Ильверсе нелюдя. Между тем мужчина сделал еще несколько шагов вперед, и дэйлор смог наконец рассмотреть своего собеседника. Сапоги и впрямь были роскошные… лет десять назад. Вблизи обнаружилось, что они истерты и заношены почти до дыр, а одно голенище порвано. Штаны и некое подобие камзола, изначально сшитые из бархата, еще хранили местами переливчатый ворс, но большей частью напоминали грубую холстину. Лицо человека показалось Ильверсу таким же потертым и помятым, как и его одежда; глаза-щелки непонятного цвета масленисто поблескивали, и так же блестели обильно напомаженные светлые волосы.

– Только не надо меня убивать, так, как ты прикончил беднягу Зубастого, – ухмыльнулся незнакомец, – я только поговорить хочу.