Последний мастер по детству

– Не переживайте, внучики, за меня. Не переживайте. Теперь я знаю, что у меня появился шанс снова вернуться в прошлое! – вкрадчиво сказал дедушка, как будто хотел сообщить нам какую-то тайну. – Сегодня, когда я сидел у водопада, а вы трудились, я увидел синюю птичку!

– Что за синяя птица? Что это значит? – удивлённо, с большим интересом задал вопрос Максим.

– Тихо! Ваши родители возвращаются. Всё, рты на замок. То, что мы с вами знаем, – это наша тайна, – оборвал разговор дедушка и стал складывать вещи обратно в тайник. – Давайте, мои хорошие, дуйте умываться – и по кроватям. Через пять минут приду проверю. Кто будет лежать в кровати, того поцелую и одеялком подоткну.

Синяя птица… Что бы это могло значить? Ноги какие горячие под одеялом. Сами меня несут туда. Прыжок, ещё прыжок, длинный такой, летящий. Там, у воды, она чистит свои пёрышки. Какая же она красивая!..

С утра папа очень торопился, и снова пришлось вставать очень рано. Да что ж такое, не каникулы, а чёрт-те что. Ну доехали бы мы до санатория на час попозже, кому от этого хуже-то? Я-то проснусь, а вот вы попробуйте сегодня Максима разбудить. Два дня подряд рано утром он не встанет никогда. Спящего на руках положить в машину – это пожалуйста. Меня бы кто так положил. Как же спать хочется…

– Дедушка, до свидания! – сказала я заспанным голосом, обнимая дедушку. – Дай я тебя поцелую: и за себя, и за Максима. Он дрыхнет в машине, даже глазом не моргнул, как его ни будили.

– До свидания, внученька. До свидания, моя любимая, – приговаривал дедушка, расцеловывая мне лицо. – В добрый путь, в добрый час. Отдохните там хорошенько на солнышке, в море побольше поплавайте. Дедушку своего вспоминайте.

Тут дедушка немного не сдержался, глаза его заблестели, и по бороде стали катиться мне на лицо большие и солёные слёзы. Горячие слёзы. А он всё не останавливался и продолжал меня целовать, крепко прижимая к своей груди.

– Дедушка, не плачь, пожалуйста, а то я сама сейчас расплачусь, – сказала я и, не сдержавшись, тоже заплакала. – Ну вот, теперь мы вместе плакать будем. Прекращай давай. Ты первый начал!

Папа уже завёл двигатель, а мама, сложив последние вещи в багажник, подошла к дедушке попрощаться. Расцеловав и её, дедушка поднял меня на руки и отнёс до машины. Максим спал там, на заднем сиденье, с совершенно безмятежным видом, причмокивая во сне. Только он так сладко умеет спать. Дедушка протиснулся в машину и, дотянувшись поцеловать это спящее чудо, снова, похоже, распереживался. Чего-то долго шептал ему на ушко, шмыгая носом. А потом, посадив меня рядом и пристегнув, шлёпнул мне ладошкой по ладошке, подмигнул левым глазом и, захлопнув пассажирскую дверь, пошёл прощаться с папой.

– Мама, а кто такая синяя птица? – спросила я, когда наша машина тронулась, оставляя машущего нам вслед дедушку в облаке дорожной пыли.

– Синяя птица? – переспросила мама. – Птичка-пеночка, что ли, весничка? Ну, считается, что это птица счастья, она приносит добрую весть или надежду. Давно таких не встречала. А почему ты спрашиваешь, дочка?

– Да так, ничего особенного… – задумчиво ответила я маме и помахала удаляющемуся силуэту дедушки.

Мне кажется, он увидел. Поэтому так и продолжал стоять перед калиткой и махать нам до тех пор, пока не скрылся из виду.

***

Мы уже доехали. Папа говорит, что быстро добрались и он практически не устал, хотя глаза все красные. Мама велит нам выходить из машины и заходить в дом, только аккуратно: нельзя наступать на еловые ветки.

Пока родители ковыряются в машине, мы бежим в дом, лезем за печку и вытаскиваем кирпич. Камня нет. Зато на альбоме, прямо поверх фотографии мальчика, лежат, поблёскивая, старые командирские часы и тикают. Тикают!

Мы с Максимом заговорщически переглядываемся и расплываемся в широких улыбках. Он всё-таки их нашёл! Он всё-таки смог ещё раз вернуться, чтобы всё изменить!

Я беру альбом, и мне кажется, что мальчик на фотографии изменился. Больше нет слёзки под глазом, он не грустный, и, похоже, ему нравится фотографироваться. Он улыбается!

Заходят мама и папа, о чём-то говорят. Плохо слышно, они говорят не громко, но, по-моему, мама думает, что кому-то что-то надо рассказать. На что папа отвечает, что не стоит и что какой-то добрый сказочник, похоже, придумал сказку и в неё ушёл.

Ничего не понятно. Они, наверное, фильм какой-то обсуждают. Не до них сейчас.

Прилетала же птица, синяя птица. И он их нашёл и завёл!

– Максим, это мужские часы, я не могу их носить, – шепчу я и протягиваю брату часы, прижимая к груди альбом и раскраску. – Носи их ты. Он у себя в детстве уже. Никому их не отдадим и родителям тоже не скажем. И в наших руках часы его детства будут тикать вечно!