Последний мятеж

Однажды утром, после бурной ночи, наполненной звуками большой охоты, в поле его зрения оказался раненый бык — довольно крупный рогатый самец одного из здешних видов антилоп. Он целый день бродил у края леса, ревел и пытался разогнать коротким хвостом облако мух. Вечером в сумерках его добила стая каких-то мелких хищников, похожих на собак или шакалов. Они пировали всю ночь: визжали и дрались из-за мяса. А утром слетелись птицы. Их было очень много — Вар-ка не подходил близко, но даже со склона можно было рассмотреть копошение кучи крылатых стервятников. К вечеру птицы стали разлетаться — наверное, мясо кончилось. На другой день к месту действия потянулись человекоподобные. В руках они несли камни.

Вар-ка побрел за ними, а потом долго сидел в траве, слушал стук каменных рубил и довольное курлыканье: «Что ж, каждому свое: кому-то теплое мясо, кому-то холодное, а кому — костный мозг. Он, говорят, богат протеином!»

Однажды, в коротких сумерках, Вар-ка увидел вдали начало великой битвы: несколько очень крупных хищников атаковали группу животных, похожих на больших слонов, только с короткими хоботами. Темнеет здесь очень быстро, и Вар не разглядел, чем кончилось дело, но утром туда полетели птицы — значит, охота была удачной. Скоро будет дело и для каменных орудий человекоподобных. На другой день они действительно потянулись туда — без команды, без предводителя, но довольно дружно.

Один из подростков не пошел вместе со всеми. Он остался возле места ночевки и играл с детенышем какой-то антилопы. Странно, но зверек подчинялся командам, пожалуй, лучше, чем хорошо выдрессированная собака.

Теперь мальчишка лежал на земле и плакал. Варка стоял над ним: «Можно считать, что первый контакт получился. Речи, как таковой, у парня нет, но он восприимчив к внушению и сам пытается отвечать. Сочетание его звуковой пра— или пред-речи с взаимным внушением — чем не способ общения? Но кто или что такое „сугг"? И чего мальчишка так боится? Если я охотник, а он жертва, то как-то странно он сопротивляется. Интересно, а мыслить-то он может? И пойму ли я? Сейчас попробуем…»

— Почему ты здесь? Все ушли туда, там — еда, а ты здесь. Почему?

Ребенок перестал хлюпать и посмотрел на Вар-ка как-то странно — это было похоже на изумление. Он несколько раз судорожно сглотнул и издал серию звуков, которые были не совсем словами, но Вар-ка почти все понял.

— Я не пошел — это опасно. Большая еда, все идут — это опасно. Это — сугги. Опасно.

— Ладно, хорошо! — Вар-ка удовлетворенно улыбнулся и опять сел на землю. — Давай с самого начала.

Он ткнул себя в грудь:

— Я — не опасно. Я — не сугг. Сугг — плохо, это — не я! Я — Вар-ка, это хорошо, это не опасно. Вар-ка — хорошо!

Говоря это, Вар улыбался и излучал любовь и доброту. Потом он ткнул в сторону парня и изобразил подозрение и испуг:

— Ты — кто? Ты — сугг?

Реакция мальчишки была великолепна: он улыбнулся, почти засмеялся! Потом показал на свое лицо — несомненно, он имел в виду именно лицо, а не всего себя:

— Я не сугг! Ты видишь-знаешь: я не сугг! Ты боишься, но не боишься!

«Просто замечательно! А как у него с „частным" и „общим"? С личностью?» — подумал Вар-ка и спросил:

— Они все, другие, которые пошли к еде, они не сугги? Они кто? Не сугги — кто?

— Они — не сугги. Они — ларги.

— Ларги — хорошо? Ларги — не опасно?

— Ларги — не очень хорошо, не очень опасно. Но ларги — не сугги!!

— Ты — ларг? Ты кто?

— Я — не очень ларг, плохой ларг. Я — Нокл.

— Ты — Нокл? Все остальные — не Нокл? Нокл — только ты?

— Да, Нокл только я.

Вар-ка присмотрелся, что за стебли жевал мальчишка, и сорвал рядом несколько таких же — оказалось довольно вкусно.

— Ларги — не сугги. Ларги — другие? Сугги — другие? — Вар-ка показал на свои руки, грудь, ноги. — Сугги другие — почему? Чем? Как?

Вопрос оказался трудным: мальчишка морщился, чесался. Его лицо, пожалуй, действительно отличалось от лиц ларгов, виденных Вар-ка раньше: высокий лоб, слишком изящные челюсти, осмысленный взгляд — вполне человеческая внешность.

Наконец парень что-то сообразил, сформулировал:

— Сугги — не другие. Ларги — не другие. Сугги, как ларги. Я — другой, не как сугги, не как ларги. Сугги используют, употребляют, едят ларги, которые как сугги!

«Та-а-ак, кажется, теперь моя очередь чесаться и корчить рожи: может, я вообще все не так понимаю? Они тут что, едят друг друга? Такие — не такие, ларги — сугги…»

Он подключил все — мимику, жестикуляцию, речь, внушение:

— Сугги убивают зверей — тех и этих — и ларгов?

— Нет. Сугги не убивают зверей. Только ларгов. Только ларгов, которые как сугги!

«Час от часу не легче! — окончательно смутился Вар-ка. — Как же в этом разобраться? Может, пойти познакомиться с суггами?»

— Я пойду к еде. Пойду, как все! Ты — тоже. Ты пойдешь со мной!

— Нет!!! Там — сугги! Нет!!!

— Ладно… — Вар-ка расслабился, ласково улыбнулся. — А где твой зверек?

— Лэк! Лэк! — повелительно позвал мальчишка, и через некоторое время из-за куста показалась испуганно-любопытная мордочка козленка.