Последний настоящий вампир (ЛП)

Связь между ними горела ярко, исходя из груди, как маяк, взывая к нему из мрака. Он никогда не чувствовал с такой ясностью и интенсивностью, это означало, что либо она была в беде, либо, наконец, перестала от него отгораживаться. Это и возбудило, и напугало его. Он решил, пусть связь ведет его, и полностью отдался инстинкту, и через несколько секунд он уже стоял перед жилым домом, по сравнению с которым заброшенный дом Шивон был похож на дворец.

Его пара жила в такой нищете?

Его беспокойство смешалось с негодованием, что она оставила его, чтобы вернуться к этой жизни. Никакой безопасности. Никакой защиты. Само здание выглядело так, будто оно могло упасть на голову в любой момент. Звуки долетали до него в сенсорной перегрузке, от этого Михаил схватился за голову. Вечеринка с ревущей музыкой. Голоса слишком многих людей, живущих вместе в одном пространстве, смешались воедино. Белый шум атаковал его. Хаос для его сверхчеловеческих чувств. Всплеск эмоций врезался в него, чуть не ставя Михаила на колени. Клэр была внутри. Она была расстроена. Напугана. Он вынул кинжал из ножен и промчался через вход вверх по лестнице на второй этаж.

Ее запах достиг его ноздрей, и его просто накрыло жаждой крови, которая затмила его способность ясно мыслить. Там было что-то другое.... цветочный аромат был как-то богаче, как-то насыщеннее. Его клыки пульсировала в деснах, как Михаил остановился перед дверью с надписью 216. Клэр была по другую сторону двери, и прежде чем он смог постучать и разнести дерево в щепки, дверь распахнулась, чтобы показать то, что он так хотел заполучить. Жаждал. Не мог жить без нее.

- Михаил.

Ее ошеломленное выражение противоречило приливу облегчения, которое окатило его теплом. Она придерживала дверь, не пуская его в квартиру и не показывая ее ему. Почему? Кто был с ней? Михаил убьет любое существо, которое осмелится встать между ними.

- Клэр? Все в порядке?

Из-за нее раздался тихий голосок, и Михаил толкнул дверцу, чтобы открыть спрятанную за Клэр молодую девушку, на лицо ее отражались храбрость и страх. Эта смесь заставила ее выглядеть дикой. Крошечной лисой, пойманной в силки. Их глаза встретились, и спазм энергии обрушился на Михаила, словно удар хлыстом. Необыкновенный ребенок, рожденный необыкновенной матерью?

Осознание того, что он так мало знал так о своей паре, пырнуло его ножом прямо в сердце. Два беспомощных существа, которых нужно защитить. Клэр должно быть знала, что ее дочь нельзя было обратить. Вот почему она ушла от него. И где, спрашивается, был отец ребенка? С кем еще ему придется бороться, чтобы убедиться, что Клэр останется рядом с ним?

Она повернулась и прошептала что-то ободряющее девушке, а затем скользнула в коридор и закрыла за собой дверь. Долгое мгновение они смотрели друг на друга. Затем Клэр издала задушенный всхлип и бросилась в его объятия.

- Боже мой, Михаил. Я думала, что Сортиари забрали тебя. Когда я видела, как они тащили тебя в тот переулок… - Клэр замолчала, уткнувшись в его рубашку.

Надо было многое обсудить, а времени для всего было недостаточно.

- Нам нужно войти внутрь. - Он потянулся к дверной ручке за ней, и она напряглась.

- Нет. Не сюда. - Она схватила его за руку и повела по коридору, в квартиру через две двери. Смятение Михаила увеличивается с каждой минутой. Кто жил с ее дочерью в другой квартире? Отец девочки? Ее запах отличался от Клэр. А еще его раздирало любопытство. В глубине сознания коллектив впивался в его разум, и он отодвигал его. Прямо сейчас он не мог позволить себе потерять хотя бы малейшую ясность ума.

Михаил вошел в квартиру, у него в груди заныло от того, что он увидел. Вся жилая площадь была не больше, чем его фойе. Стены были голыми, а краска слезла с гипсокартона. Вся мебель состояла из одной потрепанной кушетки и потертого кресла, которое пахло так, будто у кресла был не один владелец.

Холодильник в обветшалой кухне странно стучал, от этого стука у него звенело в ушах, кран протекал, методичный и устойчивый ритм. Ковер был старым и рваным, на полу лежал дешевый линолеум весь в пятнах, с глубокими бороздками. Он закончил свою оценку, и обнаружил, что Клэр смотрит в пол, будто стыдясь.

- Не столь шикарно, как в твоей берлоге, а?

Боже, как он подвел ее. Он думал только об удовлетворении своих эгоистических потребностей, не подумав о ней. С этого момента он будет заботиться о Клэр. О ней и ее ребенке. Он заберет их обеих подальше от этого существования. Клэр была королевой. Его королева. И настало время, чтобы она начала так жить.

- Ты ушла из-за ребенка. - Мысль поразила его и разожгла гневом, который вспыхнул ярче, чем его забота. - Кто отец?

Клэр подвигала челюстями и нахмурилась.

- Отец?

Боги, это было невыносимо. Ревность разбухала внутри Михаила, безумствуя, как ад от мысли, что другой мужчина прикасался к ней. Зарывался лицом между ее шелковистых бедер. Клэр принадлежала ему.