Последний настоящий вампир

Михаил отстранился от женщины в его объятиях, его губы были испачканы ее кровью. Она была очень красивая. Каштановые волосы лились по ее обнаженному телу, у нее были темные глаза и светлая кожа. Она отбросила одну стройную руку на его плечо, наклоняя голову в сторону, когда его язык прошелся по четырем проколам у нее на шее. Медленный, довольный вздох соскользнул с ее губ.

- Что беспокоит тебя, Михаил?

- Отсутствие привязи.

Она ответила низким, ленивым смехом.

- Ты хочешь быть привязанным к другой? Неразрывно связанным на всю оставшуюся жизнь?

- Я хочу, чтобы моя душа вернулась ко мне, - ответил Михаил. Он проследил замысловатый узор из ранок, который шел от бедер до груди. - Я хочу снова чувствовать себя целым. Да, я хочу быть привязанным к другой. Ты не хочешь стать целой, Илья?

- Возможно, когда-нибудь, - сказала она с задумчивым вздохом. - Но сейчас, сейчас я довольна.

- И если я должен найти свою пару? Или ты найти свою? Что тогда, Илья, если один из нас не будет привязан к другому?

- Моя душа будет целой. - Она наклонилась и поцеловала его. - Но мое сердце будет разбито.

Запах крови вернул Клэр обратно в настоящее. Михаил появился, выглядя таким же живым и молодым, каким он был в ее видении. Рядом с ним, стояла молодая женщина с протянутой рукой, из четырех проколах на запястье текла кровь. Ясность вернулась, вместе с горящей жаждой, которая обжигала глотку. Женщина пахла лучше, чем коробка горячих круассанов, и Клэр была очень голодна.

- Клэр. - Предупреждающий тон Михаил заставил ее притормозить. Хищное рычание эхом отразилось в спальне. Ее рычание. - Она хрупкая. Ей легко навредить. Если ты будешь кормиться из нее, то должна вести себя с ней как с вылупившимся птенцом.

Клэр кивнула, не в состоянии говорить через огонь в горле. Голоса прошлого теребили ее сознание, призывая вернуться, но кровь удерживала ее внимание.

- Хорошо. - Михаил повел женщину туда, где Клэр сидела у дальней стены. С каждым шагом, ее голод возрастал. Хрупкая. Легко навредить. Клэр подчинилась предупреждению, несмотря на инстинкт, глубоко внутри нее убеждающий броситься. Опустошить.

Он опустился на колени рядом с Клэр и заставил женщину сделать то же самое. Ее глаза потускнели, зрачки были не больше булавочных головок. Мечтательное выражение ее лица обрисовало резкие черты, и когда Михаил поднес запястье женщины ко рту Клэр, ей показалось, будто она парила на облаке.

- Пей, - сказал он.

Клэр посмотрела Михаилу в глаза, когда взяла женщину за запястье. Женщина была птенцом, нежным, и, о, столь хрупким, Клэр держала ее, когда коснулась губами струек крови, которые текли из ран. Крохотные клыки Клэр прокололи кожу, и женщина издала тихий стон, когда Клэр начала пить.

Намного лучше, чем Криспи Кримс.

Она сдавила чуть сильнее, Михаил резко нахмурился.

- Относись к ней с заботой, любовью. Или я накажу тебя.

Это должно было напугать ее, но его темное предупреждение послало острые ощущения через ее центр. Желание воевало с жаждой, которая потихоньку стихала с каждым глубоким глотком. Ее кровь была густой и сладкой. Жар, излучаемый по всему телу Клэр, стихал. На нее накатывали волны энергии и силы всего, что она когда-либо чувствовала. Сила, стойкость, сама суть жизни бежали по ее венам, и Клэр тянула сильнее, отчаянно нуждаясь в большем, от этого начинала кружиться голова, и пол уплывал из-под ног.

- Достаточно.

Команда Михаила срезонировала в ее разуме, и она выпустила женщину в одно мгновение.

- Закрой раны, Клэр. Не оставляй ее истекать кровью.

Инстинкт подсказал Клэр и, благодаря обширным воспоминаниям вампиров, она нашла инструкцию, что ей нужно было сделать. Она проколола кончик языка острым клыком и накрыла запястье женщины ртом, закрыв раны мягким касанием языка.