Последний натиск на восток. Ч. 1

Потихоньку словацкие земли успокаивались. Жизнь не поменялась, а исчезновение старой родовой знати простых общинников не слишком-то и расстроило. Да и новый жупан очень вовремя завез новые жатки, и отдал их в рассрочку на три года. А еще сюда пригнали лошадок, купленных за казенное серебро в аварских кочевьях, и поднявшееся было возмущение затихло на корню. Да леший с этими старым владыками, думал тут каждый первый. Цену вон на соль пополам срезали, коней дали и жатки эти новые. Как это обычно и бывает, жизнь очень скоро вошла в колею, и потекла, как раньше. От посевной до уборочной, и снова до посевной.

— Княже! — бывший староста Будимир коротко поклонился. Крепкий темноволосый мужик с суровым, словно вырубленным топором лицом, был силен, как медведь.

— Здравствуй, Будимир, — кивнул князь. — Докладывай!

Он ценил этого человека за острый ум и волчью хватку, а еще за такое редкое здесь качество, которое можно было выразить фразой: ему за державу было обидно. Собственно, нечто подобное и обронил как-то самый обычный староста из хорватского захолустья, вызвав отпадение нижней челюсти у своего государя. И, конечно же, Будимир и не догадывался, что именно благодаря этим случайно сказанным словам он и попал в кадровый резерв князя. Редки были такие люди, а потому именно ему Самослав поручил зачистку от старой знати немаленькой провинции.

— Успокоился народ, государь! — сдержанно сказал Будимир. — Тут поначалу чуть кровь не полилась. Все нам припомнили — и то, что крепость в их землях строим, и подати, и повинности дорожные…

— Как с заводилами поступил? — с любопытством спросил князь, который всю информацию получал сразу же, но свою волю не навязывал, дав новому жупану только общие установки, деньги и власть. И он всю осень с интересом следил за разворачивающимися событиями, готовясь вмешаться, если понадобится. Как он и надеялся, Будимир справился сам.

— Кого-то уговорил, государь, — начал жупан, — кого-то купил, а кое-кого в болоте пришлось утопить по-тихому. Но таких всего пара человек была. Смутьянов больше нет, княже, старосты голов не поднимают. Ну, те, что на своих местах остались… А на освободившиеся места мы воинов из первой тагмы поставили. Тех, кто в отставку вышел.

— Хорошо, — серьезно посмотрел на жупана князь, доставая серебряную цепь со звездой. — Испытательный срок прошел. Можешь боярскую шапку шить. Наклони голову!

Что же, думал Самослав. Первый этап большой работы закончен с приличным результатом. То, для чего на бывшей Родине понадобилось целое десятилетие кровавой опричнины, здесь может растянуться на гораздо больший срок, или наоборот, гораздо меньший, если удачно сложатся обстоятельства. Нужно было менять знать родовую на знать служилую, но это было очень, очень непросто. Как и все преобразования, впрочем…

Он останется здесь на пару недель, не больше. Ему еще нужно в Белград. Там его ждет одна крайне неприятная встреча.

В то же время. Земли словен-уличей

Река Гипанис, она же Бох, она же Южный Буг впадала в большой залив[9], известный невероятным изобилием рыбы. На его левом берегу виднелись развалины знаменитого города, Ольвии Понтийской. Этот город простоял тут без малого тысячу лет, но не пережил нашествия готов, и был дважды сожжен ими, после чего запустел окончательно. Бывшие рабы прибились к мелкому словенскому роду, который сидел в низовьях реки, а воины Тайного Приказа, ведомые Мстивоем, ушли по льду на север, туда, где обосновался владыка Всеволод. Коста остался в Константинополе. У него были свои задачи — он будет подслушивать, подглядывать и вынюхивать, дожидаясь их возвращения. Мальчишка — горожанин не горел желанием идти в глухие леса, он их попросту боялся.

К удивлению Вацлава, эти места были не настолько уж и дикие. Ромейские купцы здесь бывали регулярно, меняя свои товары на зерно. Заходили в эти воды и рыбацкие суда из самого Херсонеса, попутно торгуя по мелочи с местными словенами. Междуречье Гипаниса и Борисфена[10] издревле славилось великолепной травой, а потому тут, в низовьях рек кочевали роды болгар — кутургуров, которых подмял под себя хан Кубрат, железной рукой смирив все междоусобицы. В этих местах платили дань новому повелителю степи, а потому Вацлав через словенских старейшин без особых проблем купил коней, волов и корову, которых обещал в счет оплаты своему проводнику.

Четыре человека и десять низкорослых мохнатых лошадок шли по льду реки на север, туда, где не было власти болгарского хана. Кубрат не лез в леса, они были не нужны ему. Кочевнику нужен простор. Темные чащи пугали людей степи, а потому словене жили там, спасаясь от набегов, и выходили на опушку леса лишь для торговли.

— Уличи, что за племя? — спросил Вацлав у Мстивоя.

— Злые до драки, — пояснил тот. — Бойцы они отважные, чтут волка. Себя часто тоже вильцами, волками называют[11]. Они между рек Днепр и Бох сидят. На севере от них — поляне и мы, бужане, на восход и юг — степь.

— Вильцы? Вот как? — задумался Вацлав. — Знаем таких. И впрямь, добрые воины.